Слушали об отмене рекрутчины и замене пожизненной службы на всеобщую срочную. На льготы всем служивым из Екатерининских войск при переходе в армию царя Петра и возможности быстро получить офицерский чин в новой, рабоче — крестьянской армии. Слушали и о беззаконности и губительности для России правления Екатерины, и о тех реформах, что будут проведены императором Петром третьим, как только он вернет свой трон.
Крикунов разумеется пытались ловить, да где там. В ночной темноте охотники часто сами становились жертвами подготовленных групп из подручных Мясникова. Причем за всю ночь не прозвучало ни единого выстрела, зато сталь клинков испила гвардейской крови. Впрочем, и среди агитбригад были потери. Екатерининские егеря были серьезными противниками.
Двое суток передышки обороняющаяся сторона использовала максимально эффективно. Во — первых, все жители Мурома были окончательно выселены. Во — вторых, шесть сотен пленных семеновцев были принуждены к работам по подготовке поля боя. С утра и до глубокой ночи они копали, пилили, таскали, валили деревья, превращая город в огромную ловушку. Кроме пленных в работах участвовали и крестьяне, как добровольно стекавшиеся под знамена Пугачева, так и насильно мобилизованные Крыловым в окрестных деревнях. Это позволило не отвлекать от интенсивных учений личный состав полка.
Деревенское ополчение при виде богатых трофеев, собранных после разгрома гвардейцев, потребовало «фузей», а не лопат, но полковник был неумолим и отвечал, что выдаст оружие только после их присяги царю. На самом деле он совершенно не желал связывать себя необученным и недисциплинированным контингентом. Дело предстояло очень ответственное и внезапный провал в одном из пунктов обороны из — за испуга необстрелянных крестьян мог погубить всю диспозицию, утвержденную лично царем.
А вот принять в свои ряды несколько десятков семеновцев, изъявивших желание послужить Петру Федоровичу, полковник не отказался. Пусть они не могли так же ловко стрелять, как его солдаты, изначально обученные применению колпачковой пули, но и для этого личного состава у него нашлась задача.
Наконец, в понедельник двадцать первого апреля, на рассвете, в лагере Орлова заиграли горны, застучали барабаны и полки начали строиться и выдвигаться в сторону Мурома. Одновременно с этим пленных семеновцев построили в колонну и под конвоем полусотни калмыков отправили вон из города по наплавному мосту и далее, навстречу основной армии царя. За семеновцами были отправлены и крестьяне. Полк изготовился к бою, а сам Крулов занял привычный наблюдательный пункт на звоннице церкви Димитрия Солунского.
Местность вокруг Мурома обороне города отчасти способствовала. С севера территория застройки упиралась в длинный и глубокий овраг с заболоченным дном и густо заросшими склонами. Атаки с этой стороны можно было не опасаться. Но вот с двух других сторон, западной и южной, никаких препятствий для наступающих не было. Чистые ровные поля и луга, постепенно переходящие в одноэтажную деревянную застройку. Два наезженных тракта входили в город со сторон Владимира и Касимова и сходились к наплавной переправе под развалившимися стенами кремля. От него же отходили и прочие кривые улочки города, образуя своим рисунком некий веер, перечеркнутый только одной крупной поперечной улицей.
В этот рисунок улиц типичного старинного русского города неумолимая воля командира полка внесла коррективы. Широкими полосами застройка была разрушена, а дерево домов пошло на несколько параллельных линий завалов и траншей.
Все радиальные дороги были перекопаны глубокими рвами, что сделало их недоступными для кавалерии. Изъятая земля была использована под строительство пушечных редутов. И таких редутов на каждой дороге было последовательно сделано десяток штук.
Ближе к центру города линии укрепленийстановились гуще. Впрочем, не приходилось всерьез говорить о какой — либо неприступности позиции. |