– Как – что? – удивленно сказала Семцова. – Теперь мы знаем, где находится Казаков. Быстро смотаемся за ними и вернемся обратно.

– Ага…– Бишоп снова уставился на экран.– Смотрите, мы сейчас в головной части корабля. Чуть дальше располагается огромный зал, а за ним переплетение непонятных ходов и коридоров. В одном из них и находятся люди. Судя по схеме, они почему‑то стоят на одном месте, что довольно странно. Все помещения в этой части звездолета изолированы, и Чужих там нет, да и пробраться сюда они вряд ли смогут, если только не додумаются, как открывать шлюзы.

– Бишоп, – чуть помолчав, тихо спросила Маша, – ты не понял, откуда здесь такое количество этих тварей?

– Скорее всего, экипаж корабля был довольно многочисленным, и Чужие использовали всех хозяев звездолета как носителей своих эмбрионов. Другого объяснения я найти не могу… Разве что они перевозили большое количество взрослых особей, впавших после падения корабля на LV‑426 в анабиоз. Идем дальше?

– Да.– Семцова встрепенулась и, посмотрев на счетчик боезарядов в винтовке, сменила магазин – оказывается, она успела почти все израсходовать.– Ты запомнил схему, Бишоп?

Андроид издал преувеличенно тяжкий вздох и укоризненно воззрился на консультантку:

– Знаете, мисс Семцова, у нас, синтетиков, есть одна полезная особенность – мы запоминаем все, что видели и слышали, до мельчайших деталей. За время нашего общения вы могли бы к этому и привыкнуть.

– Ладно, ладно, намек понят и принят к сведению, – отмахнулась Семцова. – Надо действовать побыстрее, у нас не так много времени в запасе.

Бишоп уверенно двинулся вперед, и Семцова без: опаски последовала за ним. Ярко освещенный изгибающийся коридор постепенно расширялся, по левую руку то и дело попадались темные экраны, а стены были просто испещрены сотнями разноцветных иероглифов. Температура начала медленно подниматься, и вскоре стало довольно жарко, так что Семцова вся взмокла в своем тяжелом облачении, но не решилась снять даже каску: воспоминания о нападении Чужих в зале возле шлюза были слишком свежи, а замечание Бишопа о том, что Чужие могут догадаться открыть створки, никак не выходило из головы. Андроид же выглядел одинаково и при жаре, и при холоде и не обращал внимания на брюзжание Маши, заявлявшей, что скоро тут можно будет изжариться, только озабоченно оглядывался по сторонам да поглядывал на окончательно вышедший из строя индикатор движений.

Коридор внезапно оборвался, и Бишоп, шедший первым, остановился, да так резко, что женщина врезалась ему в спину и уже хотела высказать все, что думает по поводу хваленой реакции и осторожности искусственных людей.

Слова застряли у нее в горле, когда андроид молча указал рукой вперед.

Громадный грузовой отсек "Патны", находившейся в невообразимой дали от планеты, показался бы спичечным коробком по сравнению с открывшимся их глазам пространству. Изогнувшийся плавным полукругом зал с типичным для здешней архитектуры куполообразным потолком, излучавшим бело‑голубой свет, растянулся в длину не меньше чем на полмили, занимая весь изгиб "подковы". Вдоль стен зала один над другим протянулись три яруса проходов, а коридор, из которого вышли Бишоп и Семцова, выводил на самую верхнюю галерею. Подойдя к краю, Маша осторожно взглянула вниз и присвистнула от изумления: до дна зала было никак не меньше ста метров и оно терялось в туманной дымке, курившейся внизу. Как можно спуститься на нижние галереи, было неясно – поблизости она не заметила ни лестницы, ни чего‑нибудь, хоть отдаленно напоминающего лифт.