– О! – сказал владыка Рендела, когда гостей привели в комнату, где он сидел у очага, играя в какую‑то настольную игру с одним из своих придворных. Рядом с доской лежала кучка монет – ставка, за которую сражались игроки. – Это ты.

– Я молю вас о милости, ваше величество, – сказал Уиттерн. – Позвольте поговорить с вами наедине.

Король побарабанил пальцами по доске, держа фигурку, которую собирался передвинуть. Затем поставил ее и отослал свиту.

– Будьте неподалеку, – приказал он. Стайка угодливых придворных с поклонами отошла в дальний угол комнаты, где, закутавшись в меховые накидки, лизоблюды сбились в кучку, дабы не мерзнуть. Один из них махнул слуге, и тот принес жаровню, чтобы им было поуютнее во временном изгнании.

– Ну, и чего ты хочешь? – спросил Флориан. Он вольготно раскинулся в кресле, не предложив сесть ни пожилому вельможе, ни молодой женщине.

– Полагаю, вы знаете, ваше величество. – Уиттерн взял Раннору за руку и заставил ее шагнуть вперед. – Эта дама носит ребенка, и ребенок этот ваш. Мало того что вы совратили Лаэрн и она умерла, рожая вашего ребенка, который тоже умер, так теперь вы поступаете так же и с ее кузиной. Этого нельзя стерпеть, сир!

– И что ты сделаешь, чтобы заставить меня жениться, если я этого не захочу?

Уиттерн сверкнул глазами.

– Я – не мой брат, ваше величество, а Раннора – не ее кузина. Мы оба сделаны из более крепкого материала, чем они. У меня есть сила в этой стране. Если вы не сделаете этого добровольно, вас заставят.

Флориан закинул голову и расхохотался.

– Ты? – сказал он наконец, смахивая слезу с глаз. – Ты заставишь меня? Я просто восхищен твоей наглостью. Однако послушай, старик. Я буду поступать так, как хочу, когда хочу и с кем хочу, И ты не настолько мужчина, чтобы помешать мне. Теперь ступай.

По щекам Ранноры потекли слезы. Она впервые заговорила.

– Вы говорили, что любите меня, – судорожно произнесла женщина. – А я любила вас. Иначе я не подпустила бы вас к себе, никогда. Теперь я не люблю вас, но честь предъявляет свои требования. Я не рожу еще одного царственного ублюдка. И так хватает толков о незаконной дочери, которую сделал ваш отец, и о тех хлопотах, которые она породила, сама того не желая.

Флориан резко выпрямился.

– Не смей так говорить! – рявкнул он. Но голос короля дрогнул, и приказ прозвучал неубедительно. – Немедленно оставьте меня!

– Мы еще поговорим об этом, и не раз, – пообещал Уиттерн. – Вы велели нам уйти. Мы повинуемся. Но будьте уверены – мы встретимся, и скоро.

Седой вельможа и его внучка покинули королевские покои. Придворные вернулись и заняли прежние места у очага. Флориан наконец передвинул фигурку на доске.

Его противник, мелкий дворянчик по имени Пиоль, хмыкнул: «Вы проиграли, ваше величество», – и сделал ход, завершивший партию. Он сгреб деньги, и все рассмеялись – все, кроме короля Флориана.

Ясенка, неуверенная в себе, не понимающая, зачем женщина, бывшая ее злейшим врагом во всем Ренделе, вызвала ее к себе, вошла в личные покои вдовствующей королевы. Сердце у нее ушло в пятки и трепыхалось там, как пойманная птичка. Когда же Ясенка увидела рядом с королевой леди Марклу, сердце ее и вовсе провалилось в неведомую бездну. Но Иса улыбнулась, пусть и слегка натянуто, и приветственно раскинула изящные руки. В свете очага сверкнули четыре Великих Кольца.

– Подойдите же, леди Ясенка, чтобы мы могли посмотреть на вас.

Ясенка повиновалась, надеясь, что колени у нее не подогнутся.