|
..
— Да, но мой родной Конно-Польский, и его шеф генерал-майор Каховский... — Забудьте о них. Никто не должен знать, как унтер-офицер Соколов превратился в корнета Александрова. — Спасибо, ваше величество. Однако... — Она закусила губу, не зная, как задать этот вопрос. — В чём дело, корнет Александров? — Он, улыбаясь, смотрел на неё. — Чем вы опять недовольны? — Я слышала, что гусарский мундир очень дорог. У нашей семьи нет таких средств. Но даже если б они и были, батюшка всё равно мне не даст... — Ясно, что не даст, — согласился Александр Павлович. — Он вообще требует, чтобы я отправил вас домой. У него есть для вас более интересные предложения. Например, вести домашнее хозяйство в его семье, воспитывать ваших младших братьев и сестёр. Ухаживать за больной матерью. Или, что ещё лучше, — вернуть вас Василию Чернову... — Вы шутите, ваше величество! — испуганно воскликнула она. — Да, я шучу! — Он рассмеялся в ответ. — Потому что я рад помочь одной молодой особе, весьма упрямого и дерзкого нрава, выйти из очень трудного положения! — Век буду помнить вас и век благодарить... — Она хотела поцеловать его руку, но государь не допустил этого. — Ассигнации — здесь. — Александр Павлович взял со стола пухлый конверт. — В моей военно-походной канцелярии, у графа Ливена, вы потом получите подорожную, деньги на прогоны, на мундир, на лошадь. А это — мой подарок. Но с условием... Она в тревоге взглянула на императора, и он, наклонившись к Надежде, заговорщически прошептал: — Моё условие: заказать вещи у лучшего портного! Негоже царскому крестнику выглядеть абы как... На столе оставался всего один пакет. Он был приоткрыт, и из него выглядывала чёрно-жёлтая муаровая ленточка. — Теперь — ваша награда. Знак отличия Военного ордена. Не правда ли, вы мечтали о нём? Я награждаю вас за отличность, оказанную в боях при Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде... — Император сам приколол ленточку с серебряным крестиком к малиновому лацкану её коннопольской куртки, и она, став по стойке «смирно», ответила по-уставному: — Рад стараться, ваше величество! — Надеюсь, этот крест будет всегда напоминать вам обо мне. Служите на благо России и не забывайте тот договор, который мы с вами сегодня заключили по обоюдному согласию. — Даю слово чести, ваше величество! Он слегка поклонился ей, и это было знаком того, что аудиенция закончена. Однако Надежда продолжала стоять перед ним, прижимая к себе пакеты со своими новыми документами. Император взглянул на неё вопросительно. — Ваше величество, — сказала она, — вы запретили мне быть женщиной. Но я — мать. У меня есть сын, которого я люблю больше самой жизни. Я не могу уйти отсюда, пока вы не определите его судьбу...
Часть третья КОРНЕТ АЛЕКСАНДРОВ
1. МУНДИР ОФИЦЕРА
На четвёртый день выезда моего из Петербурга приехала я в Вильну, где и располагалась обмундироваться. Толпы жидов явились ко мне с предложением всякого рода услуг. В полчаса у меня было всё: квартира, прислуга, портные, множество сукон, золотых шнуров, бахромы, сафьянов, треугольных шляп, киверов, султанов, кистей, шпор. |
