Изменить размер шрифта - +

– Тебе нельзя верить! – заявила Ниоба.

– А тебе не нужно ничего брать на веру, – возразил Сатана. – Потребуется только здравый смысл. Если я взорву бомбу в ООН, в нитях жизни возникнет страшная путаница, которая приведет к непредсказуемым последствиям. Никто не будет знать, что произойдет в будущем. Иногда то, что сперва кажется хорошим, в конечном счете становится плохим, например католическая инквизиция или нацисты в Германии. А порой то, что поначалу кажется скверным, в результате приносит пользу, например бубонная чума.

– Бубонная чума! – воскликнула Ниоба. – Какая от нее польза?

– Она уменьшила население Европы, не стало лишних рабочих рук, и пал феодализм, – ответил Сатана. – Нельзя продолжать держать крестьян в крепостной зависимости, когда их слишком мало, а нужда в них велика.

Ниоба подозревала, что у предшественницы Геи имелись свои причины для распространения бубонной чумы, однако мысль Сатаны показалась ей интересной.

– Что‑то я не совсем понимаю, к чему ведут твои рассуждения?

– Дело в том, что история с ООН – игра, – заявил Сатана. – Которая может обойтись мне слишком дорого. Только глупец играет тогда, когда существуют и другие возможности.

– Многие люди играют в твоем парке развлечений!

– Ну, меня ты там не найдешь.

– Чего ты добиваешься? – сердито спросила Ниоба.

– Ты желаешь избежать большого скандала. А я хочу переместить лишь одну‑единственную нить на Гобелене Судьбы. Мне мое предложение кажется весьма разумным и даже выгодным.

– Я не стану заключать сделки со Злом! – вскричала Ниоба.

– Твое дело, – пожал плечами Сатана. – Не забудь прикрыть нос, если отправишься завтра в здание ООН. Впрочем, это мало поможет.

Ниоба поняла, что Сатана перехватил инициативу.

– Что ты предлагаешь?

– Я отменю взрыв бомбы, если ты дашь слово, что один человек поменяет профессию. Ее душа не понесет никакого урона, ей не будет грозить опасность – просто придется найти себе другое занятие.

– Если это изменение столь незначительно, почему ты так на нем настаиваешь? – потребовала ответа Ниоба.

– Для тебя – мелочь, а для меня – важно. Одна женщина в ближайшее время займется политикой. А я бы предпочел иметь собственного человека на той должности, которую она займет. Большинство политиков и так коррумпированы, это не будет иметь принципиального значения. Я обещал своей фаворитке… ладно, неважно. Короче говоря, я хочу получить твое согласие. Тебя интересует такой вариант?

– Я тебе не верю, – сказала Ниоба.

– И все же, – предложила Атропос, – давай послушаем его. Нам нужно постараться избежать путаницы в Гобелене.

– О ком идет речь?

– О молодой женщине, почти девочке, не имеющей никакого веса в общественной жизни.

– Это ты так говоришь. Назови имя.

– Ну, ее зовут Луна или что‑то в этом роде, – небрежно бросил Сатана.

– Как я смогу переместить ее нить, если ты мне не говоришь, кто она такая? – осведомилась Ниоба, понимая, что уже готова согласиться.

– Он что‑то задумал, – вмешалась Атропос. – Как жаль, что Гея не осталась с нами: она такая смекалистая!

Сатана помолчал, коснулся бороды, словно старался сосредоточиться.

– Она дочь одного бывшего воплощения, поэтому – вполне возможно – обладает выдающимися качествами. Ее фамилия – сейчас я уточню – Кафтан.

Ниоба вздрогнула.

Быстрый переход