|
- С этим салютом... э... словом... вышла небольшая промашка, доложил Теодор Лесли. - Так я и знал! - сердито произнес Лесли. - Этот дурень-комендант! Я же ему говорил, да у него ветер в голове. Ведь я его предупреждал, что эти венецианские пушки взорвутся. - Нет-нет... э... пушка не взорвалась. Э... гм... во всяком случае, пока. Вся штука в том, чтобы угадать со временем. Комендант решительно настаивает, что салют должен быть произведен в ту секунду, когда нога государя ступит на греческую землю. А... гм... э... трудность явно заключается в том, чтобы в гавани подали сигнал и чтобы его видели пушкари... в... э... словом... в крепости. - И что же они придумали? - спросил Лесли. - Послали в гавань капрала с револьвером, сообщил Теодор. - Он должен сигналить выстрелом непосредственно перед тем, как король ступит на берег. - А он умеет обращаться с оружием? - Ну... э... - ответил Теодор, мне пришлось довольно долго втолковывать ему, как это опасно... гм... словом... засовывать в кобуру заряженный револьвер с взведенным курком. - Этот болван может прострелить себе ногу, сказал Лесли. - Ничего, вступил Ларри. - Сегодня без кровопролития не обойтись. Надеюсь, Теодор, ты захватил с собой санитарную сумку? - Не говори таких вещей, взмолилась мама. - Я уже начинаю нервничать. - Если вы готовые, миссисы Дарреллы, нам пора трогать, подошел к нам Спиро, смуглый, суровый, похожий на оставившую свой пост горгулью с собора Парижской богоматери. - Там собирается очень плотская толпа. - Плотная, Спиро, плотная, поправила Марго. - А я что говорить, миссы Марго? Но вы не беспокоить. Я всех распугать с дороги моими рога. - Вот кому следует поручить составить толковый словарь, сказал Ларри, когда мы забирались в “додж”, размещаясь на широких сиденьях. С раннего утра покрытые белой пылью дороги были заполнены осликами и повозками, которые везли в столицу крестьян по случаю великого события; пухлое облако пыли стелилось по обочинам, окрашивая траву и деревья в белый цвет, и в воздухе словно повисли крохотные снежинки. Город был наводнен публикой, как в день святого Спиридиона, если не больше, и толпы нарядно одетых горожан проплывали через главную площадь, словно влекомые ветром охапки цветов. Все улочки были забиты людьми вперемешку с осликами; масса эта двигалась со скоростью горного ледника, наполняя воздух звуком взволнованной речи и смеха, острым запахом чеснока и мощнейшим амбре нафталина, свидетельствуюшим, что из хранилищ бережно извлечены наряды, предназначенные для особых случаев. С разных сторон доносились начальные звуки духовых оркестров, крики ослов, громкие голоса уличных торговцев, возбужденные выкрики детей. Город гудел и пульсировал, точно огромный многоцветный благоухающий улей. Ведя машину со скоростью улитки и непрестанно сигналя клаксоном, чтобы проложить себе путь в беспечной толпе, Спиро взял курс на гавань. Здесь налицо были все признаки рвения и исполнительности. Стоял наготове оркестр-сверкающие инструменты, безупречная униформа; только роскошные синяки под глазами двух музыкантов малость портили респектабельную картину. Рядом был выстроен батальон местных воинов, на редкость чистых и опрятных с виду. Пузатые представители духовенства с тщательно расчесанными бородами всех оттенков седины, яркими цветами ряс напоминающие стаю попугаев, оживленно переговаривались, тряся бородами и изящно жестикулируя пухлыми руками с безукоризненным маникюром. На пристани, где предстояло сойти на берег королю, томился в ожидании капрал. |
