– Есть, майн герр! Пояснение приложить?

– Рубашка сама – пояснение.

Командир убрал пистолет и зашагал к машине. Он глянул на Фишеров, но словно не увидел их. Словно считал братьев трупами.

«Кто ты?» – спрашивал вчера безымянного подозреваемого Вилли Коль, вот и сейчас вопрошал он вслух, с досадой, без надежды на ответ. Инспектор думал, что имя подозреваемого ускорит расследование, но ошибся.

Ни Федеральное бюро расследований, ни Олимпийский комитет на его телеграммы не ответили. Краткий ответ поступил из Департамента полиции Нью-Йорка, мол, вопрос Коля они рассмотрят, «если представится возможность». Выражения этого Коль не знал, но, справившись в англо-немецком словаре, угрюмо насупился. За последний год он не раз чувствовал нежелание американских правоохранителей сотрудничать с крипо. Отчасти это объяснялось антинацистским настроем американцев, отчасти – похищением ребенка Линдберга; Бруно Гауптман сбежал из-под стражи в Германии, улизнул в Америку и там убил малыша.

На своем нескладном английском Коль набрал еще одну короткую телеграмму – поблагодарил Департамент полиции Нью-Йорка и напомнил, что дело срочное. Пограничников он предупредил, чтобы задержали Шумана, если тот попробует покинуть Германию, но его распоряжение получат лишь на основных пограничных переходах.

Малопродуктивной оказалась и вторая поездка Янссена в Олимпийскую деревню. Пол Шуман не был официально связан с командой США. В Берлин он прибыл как пишущий журналист-фрилансер. Из Олимпийской деревни Шуман уехал вчера, с тех пор никто его не видел и не знал, куда он мог отправиться. Шуман не значился среди недавно купивших патроны ларго или пистолет «Стар модело А», что не удивляло, ведь он лишь в пятницу приехал в Германию со сборной.

Коль раскачивался взад-вперед в кресле, просматривал коробку с вещдоками, читал свои карандашные заметки… Подняв голову, он увидел в дверях кабинета Янссена: тот болтал с молодыми инспекторами-кандидатами и помощниками инспектора.

Шумная компания в штатском заставила Коля нахмуриться.

Молодые служащие крипо засвидетельствовали ему почтение.

– Хайль Гитлер!

– Хайль, инспектор Коль!

– Хайль, хайль…

– Мы идем на лекцию. Давайте с нами?

– Нет, я занят, – буркнул Коль.

С тех пор как в тридцать третьем году к власти пришли национал-социалисты, в актовом зале «Алекса» раз в неделю устраивались часовые лекции. Служащих крипо обязывали их посещать, но политически индифферентный Коль присутствовал крайне редко. В последний раз это случилось два года назад. На лекции под названием «Гитлер, пангерманизм и основы социальных перемен» Вилли Коль заснул.

– Может приехать сам начальник СД Гейдрих.

– Полностью мы не уверены, – с энтузиазмом добавил другой молодой человек. – Но это не исключено. Представляете? Можно пожать ему руку!

– Говорю же, я занят! – Коль посмотрел на своего помощника, словно не замечая молодых, восторженных лиц его спутников. – Ну что у вас там?

– Хорошего дня, инспектор! – проговорил молодой служащий крипо, и шумная компания ушла прочь по коридору.

Коль сверлил Янссена мрачным взглядом, и тот поморщился:

– Простите, майн герр. Они липнут ко мне, потому что я прикреплен…

– Ко мне?

– Да, майн герр.

Коль кивнул на коридор, где исчезла шумная компания:

– Они уже вступили?

– В партию? Некоторые – да.

До прихода Гитлера к власти полицейским запрещалось состоять в политической партии.