– В «Метрополе» мы не остановимся, – заявил Пол, осматривая улицу. – Я найду безопасное место. Мой друг Отто поможет. Прости, но имущество в пансионе придется бросить. Возвращаться туда нельзя.

Они остановились на оживленном перекрестке. Пол, наблюдая за транспортом, машинально обнял Кэт за талию, но она словно окаменела, а потом отстранилась. Он мрачно на нее взглянул.

– Пол, я вернусь в пансион, – бесстрастно проговорила она.

– В чем дело?

– Я солгала инспектору крипо.

– Ты…

– Я стояла у двери и смотрела. Солгал ты. Ты убил мужчину в гостиной. Вы не дрались. Он не грозил тебе пистолетом. Он стоял там совершенно беспомощный, а ты ударил его и убил. Ужасное зрелище. Ничего ужаснее я не видела с тех самых пор, как…

Четвертый квадрат от газона…

Пол промолчал.

Мимо проехал грузовик с полудюжиной эсэсовцев в кузове. Они что-то кричали собравшимся на улице и хохотали. Кто-то из прохожих помахал им рукой. Грузовик быстро свернул за угол.

Пол подвел Кэт к скамейке в небольшом сквере, но она не желала садиться.

– Нет! – шепнула она и, сложив руки на груди, пронзила Шумана ледяным взглядом.

– Все не так просто, как ты думаешь, – шепотом же ответил Пол.

– Непросто?

– Причина моего приезда в Берлин гораздо серьезнее. Я не говорил тебе, потому что не хотел впутывать.

– Так вот в чем причина лжи! – выплеснула свой гнев Кэт. – Ты не хотел меня впутывать! Пол, ты же просил меня поехать в Америку. Разве могла я не впутаться?!

– Я имел в виду не впутывать тебя в свои старые дела. В свою прежнюю жизнь.

– В прежнюю жизнь? Ты солдат?

– Да, пожалуй. – Пол замялся. – Нет. Это неправда. В Америке я был преступником, сюда приехал, чтобы их остановить.

– Их?

– Твоих врагов. – Шуман кивком показал на сотни красно-бело-черных флагов, развевавшихся на ветру. – Мне следовало убить правительственного чиновника, чтобы не допустить новой войны. После этой операции моя прежняя жизнь закончится. Я получу чистое досье и смогу…

– Когда же ты собирался рассказать мне свой маленький секрет, а, Пол? Когда мы доберемся до Лондона? До Нью-Йорка?

– Поверь, с прошлым покончено.

– Ты использовал меня.

– Я никогда…

– Вчера вечером, тем чудесным вечером, ты заставил меня показать тебе Вильгельмштрассе. Ты ведь прикрывался мной? Ты хотел разыскать место, где можно убить того чиновника.

Шуман глянул на яркий, хлопающий на ветру флаг и промолчал.

– А если в Америке я совершила бы нечто тебе неугодное? Ты ударил бы меня? Убил бы?

– Ну что ты! Конечно нет.

– Это просто слова. А ведь ты уже лгал мне.

Кэт вытащила из сумочки носовой платок. Пол тотчас ощутил аромат сирени, и сердце болезненно сжалось, как на поминках любимого человека. Кэт вытерла глаза и убрала платок.

– Скажи, Пол, чем ты от них отличаешься? Скажи – чем? Нет-нет, ты впрямь отличаешься. Ты безжалостнее их. Знаешь почему? – Кэт сдержала подступившие слезы. – Ты дал мне надежду, а потом отнял ее. Чудовища из сада надежду не дают. Никогда не дают. Но и не лицемерят, как ты. Нет, Пол, не лицемерят. Уезжай в свою прекрасную страну, а я останусь здесь. Останусь, пока в дверь не постучат. Тогда я сгину. Как мой Михаэль.

– Кэт, я не был с тобой откровенен. Но ты должна со мной уехать… Пожалуйста!

– Знаешь, как говорил наш философ Ницше? «Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не стать чудовищем».