– В таком деле, как наше, иногда приходится приносить маленькие жертвы ради общего блага. Поэтому…

– Хватит подлизываться! Я твёрд, как алмаз!

Вармус грустно покачал головой.

– Кугель, я в вас разочарован. Не забудьте, что я тоже участвовал в приобретении этого судна, и не без риска для своей репутации.

– Мой план и моё волшебство сыграли решающую роль. Вы всего лишь тянули верёвку. Вспомните также, что в Каспара‑Витатусе мы разойдёмся. Вы пойдёте дальше в Торкваль, а я отправлюсь на моем корабле на юг.

Вармус пожал плечами.

– Я не предвижу никаких других затруднений, кроме тех, которые нам придётся преодолеть в следующие несколько минут. Мы должны определить, кто из наших пассажиров действительно скандальный, а кого можно убедить ехать в колясках.

– Разумно, – согласился Кугель. – Я вижу, в этом деле есть свои хитрости, которым я постараюсь обучиться.

– Именно так. Теперь – что касается тактики. Мы должны казаться всегда и во всем единодушными, иначе пассажиры натравят нас друг на друга, и мы потеряем всякий контроль. Поскольку мы не можем спорить по каждому поводу, давайте обозначать своё мнение таким образом: кашель будет означать яхту, а сопение – коляску.

– Согласен!

Прибыв на судно, пассажиры скептически остановились. Перруквил, маленький, тощий, с горящими глазами, состоящий, казалось, из одних нервов, намотанных прямо на кости, зашёл так далеко, что даже обвинил Кугеля с Вармусом в лживости.

– Вармус, каков ваш план? Вы берете наши денежки, сажаете нас в каюты на разрушенном судне, а затем преспокойно уходите с вашим караваном. Так? Берегитесь – я не вчера родился!

– Корабли обычно не плавают по суше, – пробормотал эстет Клиссум.

– Вполне правильно, – согласился Вармус. – Но при помощи волшебства Кугеля это судно благополучно и беспрепятственно поплывёт по воздуху.

Кугель заговорил серьёзным голосом.

– По прискорбному недоразумению билеты на «Аввентуру» были проданы слишком большому числу пассажиров, и четверым из них придётся ехать в нашей коляске класса люкс во главе колонны, где они смогут насладиться видом местных пейзажей. Позвольте в этой связи задать вопрос: кто из вас страдает головокружениями или навязчивым страхом высоты?

Перруквил прямо заплясал, снедаемый своими эмоциями.

– Я не согласен на худшее помещение! Я заплатил свои терции, и Вармус гарантировал мне, что я в первую очередь получу каюту! Если понадобится, я приведу констебля, который засвидетельствовал сделку, он подтвердит.

Вармус многозначительно кашлянул, и Кугель тоже кашлянул ему в ответ.

Эрмолде отвела Вармуса в сторонку и прошептала ему несколько слов на ухо, после чего тот развёл руками и схватился за свои золотистые кудри. Он взглянул на Кугеля и пронзительно кашлянул.

Клиссум сказал:

– Я руководствуюсь не сознательным выбором, а строгой необходимостью. Я не переношу дорожную пыль; я начну хрипеть и задыхаться, а потом свалюсь с приступом астмы.

Перруквил, казалось, счёл высокопарную речь и эпикурейскую манерность Клиссума оскорбительной для себя.

– Если вы и в самом деле столь слабы, не слишком ли безрассудно отваживаться на такое долгое путешествие с караваном?

Клиссум, закатив глаза, заговорил низким голосом:

– Если я вынужден проводить секунды своей жизни в этом умирающем мире, я никогда не жалуюсь и не предаюсь унынию! Слишком много красоты, слишком много удивительного. Я всего лишь пилигрим в поиске длиною в жизнь; я ищу здесь и там, повсюду это ускользающее качество.

– Ну и какое отношение это имеет к вашей астме? – нетерпеливо спросил Перруквил.