|
Саламбо сделала движение вперед, но раб Шагабарима увлек ее в сторону, и они поехали вдоль террасы, замыкавшей лагерь варваров. Показалась брешь, и невольник исчез в ней. По верху насыпи ходил часовой с пикой за плечом и луком в руке. Саламбо подъезжала все ближе; варвар опустился на колено, и длинная стрела пронзила край ее плаща. Она не двигалась с места и что-то закричала; тогда он спросил ее, что ей нужно. - Говорить с Мато, - сказала она. - Я перебежчик из Карфагена. Он свистнул, и свист его повторился вдали. Саламбо ждала. Лошадь ее, испугавшись, вертелась и фыркала. Когда появился Мато, позади Саламбо поднималась луна. Но лицо ее было скрыто под желтой вуалью с черными разводами, и она была так укутана множеством одежд, что не было возможности разглядеть ее. С высоты насыпи Мато смотрел на смутные очертания ее фигуры; в вечернем полумраке она казалась призраком. Наконец, она сказала ему: - Отведи меня в свою палатку! Я так хочу! Смутное воспоминание, которого он не мог определить, проснулось в его памяти. У него забилось сердце. Ее властный вид смущал его. - Следуй за мной! - сказал он. Загородка опустилась, и Саламбо очутилась в лагере варваров. Он был полон шума густой толпы. Яркие огни горели под висящими котлами; их багровые отсветы освещали отдельные места, оставляя другие в полном мраке. Раздавались крики, призывы; лошади, привязанные к перекладинам, стояли длинными-прямыми рядами между палатками; палатки была круглые, четырехугольные, кожаные или холщовые; тут же были хижины из камыша и просто ямы в песке наподобие собачьих нор. Солдаты таскали фашины, лежали на земле, упершись локтями или заворачивались в циновки, готовясь уснуть; лошадь Саламбо иногда перепрыгивала через них. Саламбо вспоминала, что видела уже этих людей; но теперь бороды у них были длиннее, лица еще более почернели, и голоса сделались более хриплыми. Мато, идя впереди нее, отстранял их рукой, отчего приподнимался его красный плащ. Солдаты целовали ему руку или, низко кланяясь, подходили к нему за приказаниями. Он был теперь подлинным, единственным предводителем варваров; Спендий, Автарит и Нар Гавас пали духом, а он обнаружил столько отваги и упрямства, что все ему покорялись. Следуя за ним, Саламбо прошла через весь лагерь. Его палатка была в самом конце, в трехстах шагах от окопов Гамилькара. Она заметила справа большой ров, и ей показалось, что к краю его, вровень с землей, прильнули лица. Можно было подумать, что все это отрубленные головы; но глаза их двигались, и из полуоткрытых губ вырывались жалобы на пуническом наречии. Два негра со смоляными светильниками в руках стояли по обе стороны входа. Мато быстро раздвинул холст палатки. Саламбо последовала за ним. Палатка была глубокая, с шестом посредине. Освещал ее большой светильник в форме лотоса, наполненный желтоватым маслом, в котором плавала пакля; в полумраке блестели военные доспехи. |
