У Льва была еще одна версия, которая бы все объяснила, но он оставил ее при себе.

* * *

Ник пришел в себя.

Он лежал на кровати, судя по виду из окна, на первом этаже того же полуразвалившегося здания, и его правая рука наручниками была пристёгнута к массивному изголовью. Рядом на стуле сидела Ольга.

– Вот так значит, да? – спросил Ник, для наглядности звякнув наручником.

– Это для безопасности.

– Моей, разумеется?

– Не только, – сказала она. – Ты прострелил Льву колено.

– Я не специально, – сказал Ник. – Но не могу сказать, что мне очень жаль. Он врал мне.

Она промолчала.

– Впрочем, мне всю жизнь врут, – сказал Ник. – Что уж тут жаловаться на посторонних людей, если мой отец лгал мне, глядя в глаза? Оба моих отца, если быть точным. И биологический, и приемный.

– Я об этом мало что знаю, – сказала Ольга.

– А почему я вообще здесь? – спросил Ник.

– В этом доме? Здесь безопасно.

– Нет, – сказал Ник. – Почему я здесь вообще? Вам же нужен не я. Вам нужен Ломтев, так какого черта меня вернули?

– Это он настоял, – сказала Ольга. – Говорит, что не хочет занимать тело дольше, чем это необходимо.

– Почему же?

– Потому что это может тебя убить, – сказала Ольга. – По крайней мере, он так считает. А твоя жизнь для него на самом деле важна и он пытается тебе помочь.

– О, как я это ценю, – сказал Ник. – Дед, ты не хочешь появиться, чтобы я мог сказать тебе, как я ценю твою заботу? Или ты и так все слышишь? Хотя бы кивни в ответ.

Ломтев не появился.

Впрочем, на самом деле Ник этого и не ждал.

– И какой план? – спросил он. – Кого будете убивать следующим?

– Я не знаю, – сказала Ольга. – Меня в это не посвящают.

– А тогда зачем ты здесь?

– Чтобы наблюдать, – сказала она. – Может быть, ты захочешь есть. Или пить.

– Или в туалет, – подсказал Ник.

– Еще слишком рано, – сказала Ольга. – Он… сделал все дела, перед тем, как уйти.

– Как здорово, – сказал Ник.

Разумеется, он смотрел приключенческие фильмы, в которых герои запросто избавлялись от нежелательных браслетов. Общеизвестно, что любой наручник можно открыть скрепкой. Нужно только где то раздобыть скрепку, а потом пару часов ковыряться в замке, надеясь, что тебе повезет.

Или можно вывернуть большой палец из сустава, протащить кисть через кольцо, а потом вправить его обратно. Наверняка существуют и более экзотические способы, но что потом?

Допустим, Ольга сопротивляться не будет, Лев сейчас явно не боец, а его прибежавших коллег можно будет огреть вот этим самым стулом, отобрать у них оружие, и…

Какой во всем этом смысл, если враг не только снаружи, но и внутри, и перехвативший контроль Ломтев можем вернуть Ника в исходное состояние меньше, чем за минуту, сведя в ноль несколько часов усилий?

Нет, эта битва была проиграна еще до ее начала.

Ник посмотрел в окно. На улице было еще светло, и, скорее всего, это все тот же день. Значит, Ломтев приходил ненадолго, и если и совершал какую то вылазку, то очень недалеко.

Скорее всего, еще не совершал. Ждет ночи.

Беспомощность угнетала. И не столько физическая, сколько вообще.

Не было никакого смысла быть Кларком, расстреливающим десятки врагов, если главный враг живет у тебя в голове и вот с ним то ты как раз ничего сделать не можешь.

Сам Ник даже не замечал того момента, в который Ломтев перехватывал контроль над телом. Для него это было, как один миг.