– Во времена, когда мы с ним познакомились, он был весьма отчаянным молодым человеком, – сказал Ломтев.

– Так он тоже террорист?

– Был когда то, – подтвердил Ломтев.

– А сейчас?

– Думаю, нет. Впрочем, мне мало что известно о том, чем он занимался последние двадцать лет.

– Откуда вам вообще что то известно? – спросил Ник. – Ведь, как я понимаю, все это время вас тут не было.

– Сегодня ночью мне удалось подсмотреть кое что из твоих воспоминаний, – сказал Ломтев. – Но в том, что тут происходит, ты информирован лучше меня. Мне известно лишь о том, что к этому привело.

– Насколько я понимаю, в основном к этому привели ваши действия, – сказал Ник.

– Справедливо, – согласился Ломтев. – Но тогда у меня было не слишком большое поле для принятия других решений…

– Хватит, – сказал Ник. – Вы можете просто помолчать, а?

– Да, конечно, – сказал Ломтев. – Но прежде чем я замолчу, я должен сказать тебе еще кое что. То положение, в котором ты сейчас очутился, это страшно, горько, несправедливо, и ты этого, вне всякого сомнения, не заслужил. Но все уже случилось, и нет смысла сожалеть о том, что могло бы быть, если бы не. Сейчас ты должен что то предпринять, чтобы последствия не стали для тебя совсем уж катастрофическими.

– Хорошо, – сказал Ник. – А теперь заткнитесь.

Ломтев пожал плечами и отвернулся.

Его фигура начала выцветать, теряя краски и обретая прозрачность. Не прошло и тридцати секунд, как призрак окончательно растворился, и ник остался один.

Но он знал, что это такая же ложь, как и все остальное. Ломтев никуда не делся из его головы, он все еще здесь, все еще наблюдает, просто делает это, не мозоля глаза.

Итак, подумал Ник, что мы имеем? Мои мама и папа – на самом деле не мои мама и папа, а какие то случайным образом выбранные люди, которым еще и заплатили за мое усыновление.

Конечно, в его отношении к ним это ничего не меняло, да и не должно было поменять, они остались такими же его родителями, как и раньше, ведь последние двадцать лет жизни ничем не перечеркнёшь, и больше всего Нику сейчас хотелось вернуться на родную ферму, обнять их, а потом пойти помогать отцу со стрижкой овец, вернувшись домой лишь на закате, а дома его будет ждать горячий ужин и свежеиспеченный хлеб… Но Ник понимал, что делать этого не стоит.

Ведь так он лишь подвергнет своих родителей большой опасности. Китайцы, вне всякого сомнения, не оставит его в покое. Рано или поздно он разберутся с тем, что случилось на той военной базе, и начнут его искать.

И СИБ, вероятно, тоже будет его искать, если уже не ищет. Ведь если новоявленный дед говорит правду… А он, скорее всего, говорит правду, ведь если бы он врал, то мог бы придумать историю поубедительнее.

Князь Ломтев, заговор, попытка убить императора в далекой России… Успешная, надо заметить, попытка. Еще вчера все это было так далеко от Австралии с ее собственными проблемами, что если бы Нику рассказали эту историю, он поднял бы рассказчика на смех.

А сегодня все оказалось рядом. Слишком близко, слишком реально.

Дед, значит. Может быть, и правда, дед. Может быть, он на самом деле бережет Ника, раз уж мог захватить полный контроль над его телом, но не сделал этого.

Или не мог? Может быть, он лжет, и все, что он рассказал Нику, на самом деле не соответствует действительности. Ведь Ник понятия не имел, что произошло на военной базе и действительно ли все эти люди мертвы. А сети нет, и телефона нет, и нет никакой возможности выяснить правду хотя бы о событиях сегодняшней ночи.

Значит, надо ему подыграть. Нужно сначала выбраться отсюда, добраться до какого нибудь безопасного места, если таковые еще существуют в Австралии и мире, и там уже выяснять истинные мотивы и принимать решения.