|
Вы сами слышали показания свидетелей, которые подтверждают каждое мое слово: в день убийства, пока вся съемочная группа обедала, Захарий Бенедикт отправился в конюшню якобы для того, чтобы проверить, все ли готово к съемкам. Многие видели, как он входил туда — да он и сам это признает, но никто не может сказать, что именно он там делал. Может быть, менял что-то в декорациях? Но все осталось на своих местах. Господа присяжные, и вы, и я прекрасно знаем, что он там делал? Он менял безобидные холостые патроны, которыми незадолго до этого ассистент режиссера лично зарядила пистолет, на смертоносные пули. Хочу еще раз напомнить вам, что на пистолете обнаружены отпечатки пальцев обвиняемого. Нет никакого сомнения в том, что они попали туда чисто случайно после того, как Бенедикт тщательно вытер пистолет. Но даже после того, как все эти зловещие приготовления были сделаны, он далеко не сразу довел свое мерзкое дело до конца, как это сделал бы на его месте обычный убийца! Отнюдь. Вместо этого, — Алтон повернулся к подсудимому и, вкладывая в свои слова все презрение и отвращение, на которые был способен, заговорил, обращаясь непосредственно к нему, — Захарий Бенедикт стоял рядом с оператором, наблюдая за тем, как его жена и ее любовник целуют и ласкают друг друга. И не просто смотрел! Он заставлял их проделывать это снова и снова, останавливая съемки каждый раз, когда его жена тянулась за пистолетом. А потом, когда он уже всласть «позабавился», наступил момент, который нельзя было больше откладывать, — его жена должна была схватить пистолет и выстрелить в Тони Остина. И тогда… Тогда, господа присяжные, Захарий Бенедикт изменил сценарий!
На атом месте Петерсон протянул указующий перст по направлению к Заку, и его голос дрогнул от показного омерзения, которое якобы вызывал в нем подсудимый: — Захарий Бенедикт — это человек, которого деньги и слава развратили настолько, что он счел себя выше тех законов, которые применимы к нам, простым смертным. Он был убежден в том, что ему удастся выйти сухим из воды! Господа присяжные, взгляните на него! Взгляните на этого человека, который… Раскатистый баритон прокурора в очередной раз возымел свое действие, и лица всех людей, присутствовавших в зале суда, как по команде повернулись к подсудимому. Сидевший рядом с Заком адвокат, не разжимая губ, прошипел: — Черт бы тебя побрал, Зак! Тебе что, трудно посмотреть на присяжных? Зак поднял голову и послушно посмотрел в направлении двенадцати человек, которые вскоре должны решить его судьбу, хотя было совершенно ясно: что бы он ни делал, мнения присяжных ему уже не изменить. Даже если бы Рейчел вдруг ожила и лично явилась в суд, чтобы обвинить его, она вряд ли была бы более убедительной, чем все те «свидетельства», которые он сам создал против себя. — Взгляните на него, — с пафосом продолжал Алтон Петерсон, — и вы увидите, кто сидит перед вами. Перед вами сидит человек, виновный в убийстве первой степени! И если вы хотите, чтобы восторжествовала справедливость, то вы вынесете именно такой вердикт!
Зак метался по номеру, как тигр в клетке, проклиная судьбу, Рейчел и самого себя. Снова и снова он прокручивал в уме заключительную речь своего адвоката, пытаясь убедить самого себя, что Артуру Хэндлеру все же удалось поколебать уверенность присяжных в его виновности. Хэндлер избрал единственно возможную в сложившейся ситуации линию защиты, попытался убедить присяжных, что Зак должен был бы быть полным идиотом, чтобы совершить такое очевидное, шитое белыми нитками преступление и надеяться выйти сухим из воды, зная, что абсолютно все факты свидетельствуют против него. Когда в ходе суда выяснился тот факт, что у Зака была обширная коллекция оружия, Хэндлер сознательно заострил на этом внимание, стараясь доказать, что, имея богатый опыт обращения с различными видами огнестрельного оружия, Зак сумел бы заменить патроны и вытереть пистолет так, чтобы не оставить при этом случайных отпечатков пальцев. |
