|
Винитар позже говорил - на какой-то миг он даже испугался, решив, что Понора им не удастся достичь. С одной стороны, вроде смешно: человек между двух смертей забоялся, что в одной из них ему будет отказано, причем в той, которую он успел вроде присмотреть. А с другой стороны, кому ж хочется, чтобы после смерти его еще и сожрали?.. Впрочем, Боги родного острова решили все-таки оградить Винитара от последнего непотребства. Еще полверсты мучительного пути вдоль медленно изгибавшихся стен - и стало видно чело ледника, перегородившее ущелье. Леднику не лежалось спокойно. Что-то грело его - то ли солнце, оказавшееся способным по-летнему расщедриться даже в здешних местах, то ли пробившееся из неведомых глубин земное тепло. В разукрашенном бурыми земляными полосами челе зияла полуторасаженная арка, открывавшая проход в глубину. Оттуда вытекала не особенно полноводная, но шустрая и чистая речка. Прозрачная вода с шумом вырывалась в мутную гвазду ущелья и добрых пятнадцать шагов была отчетливо в ней видна. Люди, живущие по соседству с такими местами, строго наказывают детям никогда не соваться под ненадежные своды, объясняя, что ледяной великан всегда готов захлопнуть жадную пасть, и в особенности если в ней окажется нечто живое. Дети, как водится, слушают, но слушаться и не думают. У тех, кому повезет, потом подрастает своя ребятня, и все повторяется. Волкодав шел вперед и вспоминал то Самоцветные горы, то путешествие с Эврихом и как они обнаружили во льдах замерзшего человека. Пройдут сотни лет - и нас нынешних, чего доброго, точно так же найдут. Вот бы еще и последней честью не обошли, как мы младшего Близнеца... Один за другим беглецы нырнули под арку, удивительно правильно обточенную водой. - Ветер, - почти сразу сказал Волкодав. - Хорошо. - Что ж хорошего? - стуча зубами, осведомился Шамарган. Венн указал рукой вперед: - Дует... оттуда. Значит, там не тупик. Проход тянулся вперед, сколько можно было разглядеть в еле сочившемся свете, и вроде бы действительно не торопился смыкаться. Зато очень скоро стало казаться, что зябкие розовые сумерки, оставленные снаружи, были жарким солнечным днем. Гладкие полупрозрачные стены дышали морозом - тем особым морозом, чья мощь копится веками и, во всяком случае по сравнению с мимолетностью человеческой жизни, заслуживает названия вечной. Уменьшилось, истаяло за спиной полукружье выхода, и сомкнулась над головами синеватая тьма, лишь изредка нарушаемая бледными отсветами из трещин, рассекавших ледник где-то далеко наверху. В этих отсветах было видно, что дыхание порождало густой пар. Холод, журчание падающей воды и переливы мглисто-синего света пробудили новые тени в памяти Волкодава. На такую же ледяную пещеру им довелось набрести в Бездонном Колодце. Они увидели прозрачные горбы, образованные водой, которая, прежде чем застыть, била откуда-то снизу. |
