|
Расточительство в увеселительных заведениях, щедрые приемы в роскошных отелях, бешеные расходы на джаз - все это надо прекратить. Налог на шампанское... Да, на шампанское. Оно отравляет душу и тело. Закрыть ночные клубы в Лондоне. Цензура на развращающие пьесы и книги. Критика отныне - дело честных чиновников, людей достойных, здравомыслящих. Гольф - только в гигиенических целях. Скачки - без всякой предварительной тренировки. Даже стрельба и охота должны быть ограничены. Служение! Во всем служение. Долг превыше всего. Равно для людей всякого звания. Все это уже сказано в одном уголке земли - в Италии; теперь настал час нам сказать это во весь голос, чтобы слова наши прогремели по всему земному шару. Казалось, он кончил. И в благоговейной тишине стало слышно, как бормочет что-то сквозь густые усы какой-то беззубый старик. Он стоял позади слушателей, столпившихся справа от Верховного лорда, а теперь, взволнованный, полный решимости, пробрался вперед и, ухватившись правой рукой за спинку стула сэра Басси, скрестил ноги и с опасностью для жизни перегнулся вперед, а левой рукой жестикулировал, точно заправский оратор. Бормотание его становилось то громче, то тише. Слова сливались, и лишь иногда по кашлю можно было судить, где кончилось одно и начинается другое слово. Это было истинное словоизвержение. Очень похоже на эманацию. Эманация?.. Эманация?.. На мгновение сознание Верховного лорда помутилось. Почтенный оратор оказался лордом Мозговитским. Время от времени на поверхность всплывали отдельные слова и фразы: "тариф"... "соответствующее ограждение"... "предосторожность"... "демпинг"... "неразумная иностранная конкуренция"... "таможенные льготы в колониях"... "империя довлеет себе"... "способное, сэр, найти применение каждому, кто хочет работать". Минуты три-четыре Верховный лорд молча, с достоинством терпел это вторжение в его речь, потом поднял руку в знак того, что услыхал уже вполне достаточно, чтобы ответить. - Государство - это воинствующий организм, и, если он здоров и совершенен, он должен быть насквозь воинствующим, во всех своих проявлениях, - начал он с той все проясняющей прямотой, которая сделала его вождем и владыкой собравшихся здесь людей. - Тарифы, лорд Мозговитский, - это тот естественный, повседневный способ борьбы государств за существование, который и есть самая сущность истории, и он находит свое высшее, благороднейшее выражение в войне. При помощи тарифов, лорд Мозговитский, мы ограждаем нашу экономику от экономики других государств, мы сохраняем в неприкосновенности наши запасы на черный день, мы поддерживаем наших союзников и подрываем общественное равновесие и благополучие наших врагов и соперников. Здесь, на этом Совете, где все свои, мы можем не делать вид, что тарифы предназначены для обогащения граждан, или защиты их благосостояния, или хоть в какой-то мере способствуют уменьшению безработицы. Простите меня, лорд Мозговитский, если вам покажется, что, соглашаясь с вашими выводами, я спорю с вашими доводами. Тарифы не обогащают страну. Они этого не могут и никогда не могли. Это ложь, и, я думаю, вредная ложь, ее по горькой нужде навязывает политическим деятелям та выборная система, которую мы, к счастью, низвергли. От этой лжи мы можем здесь отказаться. Тарифы, как и все прочие формы борьбы, влекут за собой жертвы и требуют их. |
