Прежде всего бросились в глаза значки на гимнастерке – парашютиста, ГТО первой ступени; а вот лица не видать: модная кепка-восьмиклинка надвинута на нос уточкой. Одет ослепительно чисто, весь отглаженный, не сказать – щеголеватый, о стрелочку на брючках порезаться можно, сами брюки заправлены в сияющие сапоги.

– Как же я его узнаю? – изображая тупую опаску, спросила Оля.

Лиза бросила в его сторону красноречивый взгляд, как на нагадившего кота, и тот без звука сдвинул козырек вверх – Оля заметила, что указательного пальца на правой руке у него не было, манипуляцию эту он проделал большим.

Какая же у него рожа!

Казалось бы, лицо приятное, пусть и необычное: глаза калмыцкие, раскосые, скулы острые, волосы льняные, падают на лоб. И все-таки было в этой смазливой роже что-то настолько злющее и одновременно… Оле вдруг пришло на ум старорежимное, но ужасно подходящее слово – «гадкий».

А вот «товарищу Валентину», напротив, она явно глянулась. Он моментально смерил Олю с ног до головы наглым одобряющим взглядом и широко улыбнулся. Тут еще выяснилось, что и зубы у него вперед – желтые, крепкие. Крысюк, одно слово.

И этот вот крысюк протянул Оле беспалую правую руку, причем нисколько не смущаясь. Она с опаской пожала ее и с ужасом почувствовала, что этот гад задержал ее пальцы дольше, чем положено, да еще и чуть пожал их.

«Что за… неужели сообразил? Нет, не может быть. Спокойно, спокойно!»

– Товарищ Валентин, – напомнила о себе Лиза, снова морщась, – когда вы сможете обеспечить?

– Да хоть завтра. Если нашей боевой подруге удобно, конечно.

– Можно и завтра, – буркнула Оля, отнимая руку.

– Здесь? – деловито уточнил «товарищ крысюк», быстро облизнувшись.

– Да…

– В это же время удобно? Мне птичек кормить, заодно и крыс тут потравлю.

Лиза совершенно очевидно закатила глаза, но мужественно промолчала. Оля, глядя исподлобья, кивнула. Ей вдруг совершенно по-женски стало ужасно жалко эту Чайку, что той приходится… ну, кто знает – жить, работать? – да вообще иметь дело с подобным похабным товарищем.

Подала голос Светка, которая все это время сидела тихо в уголочке и откровенно боялась:

– Побежим мы? А то поздно, нам еще через лесок идти…

– Да, вы можете быть свободны, – разрешила Лиза рассеянно. – Следите, чтобы «хвоста» не было.

С огромным облегчением девчонки поспешили на выход. Простодушная Светка, очутившись на твердой земле, немедленно раскрыла рот, но Оля прижала палец к губам и показала далее – валим, мол. Из-за угла голубятни чуть слышно присвистнул Колька – видим вас.

Пока не углубились в лесополосу, бежали молча. Лишь услышав знакомый топот за спиной, сбавили ход и перешли на шаг. Светка немедленно разболталась:

– Оля, я ее такой никогда не видела! Она такая стра-а-ашная, злая! А была хорошая.

– Это что за фрукт с ней был? – спросила Оля, невольно передернув плечами.

– Я его не видела никогда. Тоже страшный какой!

– Да погодите вы, – вмешался Колька, отдышавшись. – Ну чего, как?

– Все по плану, – отрапортовала Оля, – встречаемся завтра в это же время, на голубятне.

– С кем?

– Да был там крысюк какой-то. Завтра он сам собратьев своих потравит и со мной поделится…

– Что это она сейчас сказала? – спросил Санька.

– Шучу я, – пояснила Оля. – Яд крысиный передаст, которым мне, юной партизанке, надо перетравить врагов.