Спасибо за заботу, мамуля. День рождения ты мне испортила, теперь хотя бы потрудись замолчать и не болтать гадости о моих лучших друзьях.

  Значит, всё таки эта... Кетеван,   губы матери искривились в брезгливой гримасе.   Это по ней ты с ума сходишь, из за неё не ночуешь дома...

  Ошибаешься,   горько усмехнулся он.   И вообще, если дело только в этом, то можешь расслабиться: мы с Кети не пара и никогда не будем ею.

  Ты можешь мне это пообещать?   с надеждой в голосе и одновременно с настолько нищенски умоляющим выражением лица переспросила мать, что он почувствовал себя совсем паскудно.

  Она никогда не согласится выйти за меня замуж,   отозвался он с непередаваемым сожалением в голосе. Мать ахнула, в ужасе зацепившись за самое последнее слово:

  “Замуж”?.. Хочешь сделать ей предложение? Да ты что, сынок! Тебе же рано... какая свадьба, вы сами ещё дети!..

Его уже окончательно вымотал этот бестолковый разговор. Он устало распахнул перед матерью калитку и кивнул:

  Вот я и говорю   ни о какой свадьбе не может быть и речи. Успокойся, в конце концов, и топай на станцию, а то электричку пропустишь.

Если бы кто нибудь сказал ему тогда, что меньше чем через три года он станет мужем Анжелы Климовой   он рассмеялся бы ему в лицо...

Пока он ходил провожать маму, ребята совсем освоились без него. Жорка по хозяйски установил мангал, развёл в нём огонь и под одобрительными взглядами однокурсников принялся нанизывать маринованное мясо на шампуры. Кетеван с Анжелой хлопотали неподалёку, возле самовара. Ожидая, пока он закипит, девушки дурачились и с громким смехом кидались друг в друга снежками. Парни сидели на скамейке возле крыльца и, с удовольствием вытянув ноги, дружно пускали в небо сигаретный дым. Было ещё довольно светло.

  У тебя и правда мировая мать, Санёк,   заметил Жорка с уважением.   Дом прогрела к нашему приезду, на стол накрыла... а теперь ещё и безропотно самоликвидировалась, чтобы не мешать нам веселиться. Всем бы таких понимающих предков!

  Она у меня мягко стелет, да жёстко спать,   негромко пробормотал Белецкий, и, чтобы сменить тему, обратился к Анжеле с Кетеван:

  Девчонки, вы можете отнести свои вещи наверх, в мансарду! Только осторожно, лестница очень крутая, постарайтесь шею себе не свернуть. Там всего одна комната, считайте, что она ваша. Постельное бельё в шкафу. Вас там никто не побеспокоит...

  А может, мы наоборот хотим, чтобы побеспокоили?   кокетливо спросила Анжела. Жорка, стоя у мангала, сердито погрозил ей издали кулаком:

  Дошутишься ты у меня, Климова...

Она в ответ показала ему язык, не воспринимая эту угрозу всерьёз.

Белецкий знал, что у Анжелы с Жоркой уже "всё было"   приятель поделился по секрету. Это случилось на зимних каникулах, и, откровенно говоря, однокурсник, добившись желаемого, быстро охладел к девушке. Он и заигрывал то с ней до сих пор и флиртовал больше на публику, по актёрски позёрствуя, а на деле их недороман стремительно катился к завершению.

  Если бы Кети дала тебе разочек   пойми, дурень, твою любовь до гроба тоже сняло бы как рукой!   втолковывал Жорка Белецкому, злясь на друга и одновременно жалея его.   Вот на хрена было с ней мириться? Потерпел бы ещё пару недель   и она сама бы к тебе прибежала, готовенькая, и в постель бы прыгнула с большим удовольствием, и была бы согласна абсолютно на всё! Баб же равнодушие заводит больше всех ухаживаний и рыцарских поступков! Надо было просто подольше её помариновать.