|
Похватав оружие, люди ошалело озирались по сторонам. Вспыхнули лучи налобных фонарей охранников, выключенные во время поездки для экономии заряда батарей, — света фар мотовоза для дороги вполне хватало. Но не сейчас, когда мотовоз заглох. Федор тоже отыскал и зажег свой фонарь, скользнув лучом по выщербленным бетонным стенам, покрытым пылью и паутиной. Обычной паутиной. — Кто стрелял?! — заполошно крикнул Гуляев. — Я, — Димка потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, но у него ничего не вышло. — Все очнулись? — Что происходит, ребята? — подал взволнованный голос Петрович. — Почему стоим? А… Господи, а вода-то откуда?! Никак туннель заливает?! — Какая вода? — Федор наклонился, посветил фонариком вниз. — Ты что, Петрович, нет никакой воды, только туман. Правда, плотный, как кисель, никогда такого не видел. — Вы что, оба грибов обкурились? — Вовка Гуляев, тоже глянув вниз, обвел обоих спутников не на шутку испуганным взглядом. — Какая вода? Какой туман? Здесь только гравий… — он запнулся, присматриваясь внимательнее. — Вот ё-мое… А рельсы-то куда делись? Тихий металлический смех, прозвучавший в наступившей мертвой паузе, всколыхнул воздух, запуская в души людей липкие щупальца страха. Димка перехватил автомат поудобнее и упрямо сжал зубы. «Да хватит уже бояться! — с каким-то остервенением подумал он. — Вся жизнь и так переполнена самыми разными страхами, большими и малыми, реальными и надуманными… Хватит! Устал! Чему быть, того не миновать, но этим смеющимся тварям я живым не дамся. И даже больше — сам не дам им покоя!» В этот момент Димка ощутил жгучую ненависть, следом за которой пришло понимание: все мутанты — естественные враги человека. Они, они во всем виноваты! Не Натуралист, не сам Димка, не отпустивший его на поверхность, а потом отлучивший от себя отец. Нет. Мутанты. То чудище, что напало на группу Натуралиста в тот день наверху, в городе. Эти смеющиеся отродья, заманивающие их в свои сети. И десятки, сотни других тварей. Они с людьми вместе существовать не могут — они и в этот мир-то пришли, чтобы человека выжить, сожрать, занять его место. Чтобы Димке жизнь изувечить, а потом прикончить его, изуродованного… Подавятся. Покуда жив сам, он при малейшей возможности будет преследовать и уничтожать эту нечисть, мешающую людям не только выйти обратно на поверхность, в свой исконный мир, но и все больше заполоняющую метро, последнее убежище и оплот человека. Решение зажглось в его душе, словно путеводный огонек, вернувший хоть какой-то смысл его пропащей, искалеченной жизни. Покрепче перехватив автомат за цевье, он спрыгнул на обочину пути. Подошвы ботинок с громким шорохом вдавились в гравий. — Это морок, — тихо, но твердо сказал Димка. — Ничего этого нет. Федь, помнишь, по пути на Электрозаводскую мы слышали смех дважды? И второе место было там, где я чуть не заснул? Так вот, я не засыпал, Федь. Это все морок. Тут где-то второе гнездо. И я уже знаю где. — И где же? — Ты сам посмотри, куда светишь. В пятне случайно остановившегося фонаря Федора обозначилась облезлая, вся в ржавых пятнах и клочьях шелушащейся краски металлическая дверь, запертая снаружи на засов. Отсутствие замков означало, что помещение за этой дверью заброшено и заперта она не от тех, кто может проникнуть в помещение из туннеля, а так, для порядка. Мотовоз стоял как раз напротив. — Федь, ведь кабельно-вентиляционный коллектор тянется за стенами вдоль всего перегона, так? — Понял твою мысль, — задумчиво кивнул Кротов, машинально поправляя очки. |
