– Командир, – спросил Денхольм, – что вы намерены сделать с нарушителем, если это действительно нарушитель?

– Ничего.

– Но если он нарушитель, значит, он шпионит, разве не так?

– Конечно.

– Но тогда...

– Чего вы от меня хотите, Джимми? Чтобы я спустил его сюда? Или вам не терпится испытать вашу экспериментальную лазерную пушку?

Денхольм ужаснулся:

– Я никогда в жизни от злости не стрелял из пушки. Точнее, я вообще никогда из нее не стрелял.

– Если бы у меня было желание сбить этот самолет, лучше ракеты с тепловой системой наведения вряд ли найдешь. Но мы подобных вещей не делаем. Мы люди цивилизованные. И к тому же не заинтересованы в провоцировании международных конфликтов. Неписаный закон.

– Мне он кажется довольно странным.

– Вовсе нет. Когда США или НАТО разворачивают военные игры, как мы сейчас, Советы начинают за нами открытую слежку – на земле, на море и в воздухе. И мы не жалуемся. Когда они начинают свои игры, мы делаем то же самое по отношению к ним. Иногда возникают неприятные ситуации. Недавно, когда военно‑морские силы США проводили учения в Японском море, в результате выстрела американского эсминца сильно пострадала русская подводная лодка – подошла в процессе слежки слишком близко.

– И это не вызвало международного конфликта?

– Конечно, нет. Никто ведь не виноват. Два капитана принесли друг другу извинения, и русский военный корабль отбуксировал поврежденную лодку в безопасный порт. Во Владивосток, если не ошибаюсь. Простите, – произнес Тальбот, поворачиваясь в сторону мостика. – Опять из радиорубки.

– Докладывает Майерс, – раздалось из динамика. – «Делос». Так называется тонущее судно. Очень короткое сообщение: взрыв, пожар, быстрое погружение.

– Продолжайте слушать, – сказал Тальбот. Он посмотрел на рулевого, который приложил к глазам бинокль. – Ты его видишь, Харрисон?

– Да, сэр. – Харрисон передал ему бинокль и повернул руль влево. – Пожар на носу, с левого борта.

Тальбот разглядел тонкий черный столб дыма, поднимающийся чуть ли не вертикально в голубое безветренное небо. Едва только он опустил бинокль, как дважды прозвенел телефонный звонок. Это был О'Рурк, «метеоролог», или, говоря официальным языком, старший радиометрист.

– Боюсь, я потерял нарушителя. Я стал осматривать сектора по обе стороны от него, надеясь обнаружить его друзей, а когда вернулся в прежний сектор, его уже не было.

– Какие есть идеи?

– Ну, – неуверенно произнес О'Рурк, – он мог взорваться, но я очень в этом сомневаюсь.

– Я тоже. Мы навели на него нашу подзорную трубу, и взрыв был бы замечен.

– Значит, он совершил крутое пикирование. Причем очень крутое. Бог знает почему. Я отыщу его.

Он повесил трубку.

Но тут же телефон зазвонил вновь. На сей раз это был Ван Гельдер.

– Курс два‑два‑два, сэр. Дым. Самолет. Возможно, нарушитель.

– Почти наверняка он. Метеоролог только что потерял его на экране радара. Возможно, это пустая трата времени, но попытайтесь сделать хоть какие‑нибудь фотографии.

Тальбот перешел на правый борт и, приложив к глазам бинокль, осмотрел небо. И сразу обнаружил шлейф густого темного дыма, в центре которого, как ему показалось, было что‑то красное. Самолет все еще находился на достаточно большой высоте – тысяча двести или тысяча пятьсот метров.