– Пожалуй.

Тальбот посмотрел вперед через переднее стекло рубки. Остров Тира лежал милях в четырех. На севере его виднелся мыс Акротири, а чуть к востоку от него вздымалась гора Элиас, самая высокая точка острова, высотой около шестисот метров. Между ними, но чуть далее, милях в пяти, лениво висел в воздухе едва заметный на фоне безоблачного неба тонкий столб голубоватого дыма. Поблизости от этого места находилась деревня Тира, единственное поселение на острове.

– Надеюсь, пострадает только самолет. Юго‑западная оконечность острова пустынна. Насколько мне известно, никто там не живет.

– Что будем делать, сэр? Остановимся рядом с местом падения?

– Примерно так. С этим вы сами управитесь. Или пройдем немного дальше по линии его полета. Давайте подождем и посмотрим. Честно говоря, Харрисон, я знаю об этом столько же, сколько и вы. При падении самолет развалится на части или просто нырнет в воду. Вряд ли на большую глубину, если у него действительно пострадал нос. Кстати, первый помощник, – это уже относилось к Ван Гельдеру, – какая у нас здесь глубина?

– Вдоль южной оконечности острова на расстоянии полумили от берега на карте отметка – пять фатомов[1]. Далее идет значительное увеличение глубины. Чтобы уточнить, мне придется заглянуть в штурманскую рубку. Там же, где мы сейчас находимся, глубина двести‑триста фатомов. Может, проверить с помощью сонара[2], сэр?

– Да, будьте любезны.

Ван Гельдер вышел, на ходу потрепав по голове младшего лейтенанта Кусто, бесшабашного молодого человека лет двадцати с небольшим, всегда энергичного и готового прийти на помощь, и к тому же весьма опытного моряка. Тальбот кивком головы позвал его на правый борт.

– Вы это видели, Генри?

– Да, сэр, – с непривычным для него серьезным видом произнес Кусто. Он не мог отвести взгляда от дымящегося самолета, находившегося теперь прямо на траверзе на высоте трехсот метров. – Ужасное зрелище.

– Н‑да, хорошего тут мало, – заметил присоединившийся к ним офицер медицинской службы Эндрю Грирсон. Он был одет в белые шорты и свободную разноцветную гавайскую рубаху, видимо считая такую одежду вполне приемлемой для летнего жаркого дня в Эгейском море. – Так вот зачем вам понадобился Мосс и его аптечка первой помощи. – Мосс был старшим корабельным санитаром. – Я еще подумал, может, мне самому сходить. – Грирсон говорил с ярко выраженным западно‑шотландским акцентом, который не пытался скрывать, так как не видел в этом необходимости. – Если кто‑нибудь останется в живых, во что верится с трудом, может понадобиться моя помощь. В отличие от Мосса я имею кое‑какое представление о декомпрессии.

Тальбот почувствовал под ногами сильную вибрацию. Харрисон увеличил скорость и повернул немного на восток. Это не беспокоило Тальбота: он был абсолютно уверен в своем старшем рулевом.

– Весьма сожалею, доктор, но у меня для вас есть более важное дело. – Он показал на восток. – Посмотрите влево от шлейфа дыма, оставленного самолетом при падении.

– Вижу. Я еще раньше заметил. Кто‑то тонет.

– Да. «Делос», частная яхта. Она, как вы правильно говорите, тонет. Произошел взрыв, и она загорелась. Пожар, насколько я понимаю, был очень сильным. Думаю, там есть обгоревшие и раненые.

– Самолет молчит, сэр, – сказал Кусто. – Должно быть, моторы отключены.

– Думаете, кому‑то удалось выжить? Боюсь, что нет. Взрыв мог вывести из строя приборную панель, и в этом случае двигатели перестали работать.

– Развалится или нырнет в море? – спросил Грирсон.