– Жаль, не фотографируют, вот бы ребятам показать, – продолжал восторгаться мой сосед. – Никогда такого не видел!

– А что дали? – спросил я его. Надо же парня отвлечь немного, а то сейчас не выдержит, пойдет позолоту на стенах трогать.

– Героя!

– Силен! – кивнул я. Везунчик, что говорить, после такого… У них там, у летунов, безбашенных хватает.

Я поразглядывал шикарные позолоченные плафоны, мозаичный пол. Между четвертой и пятой люстрами на потолке были заметны следы недавнего ремонта. Да, видно только если присмотреться, хорошо сделано, но меня не проведешь, глаз наметан. Невольно посмотрел на пол в том же районе. И тут паркет свеженький, хорошо видно, что меняли не позже пары месяцев. Он даже блестит сильнее.

– В июле во дворец немецкая бомба попала. – младлей увидел мой взгляд, кивнул в сторону пола – Проломила крышу, перекрытия, но не взорвалась, развалилась.

– Большая?

– 250 килограмм. У нас в полку майора сняли за то, что пропустили бомбардировщик к столице. Скандалище в подмосковных полках ПВО был тот еще.

– После этого велели таранить немецкие самолеты?

– Нет, что ты! Я просто высадил весь боезапас до ручки, а юнкерс все прет и прет. Ну я и срубил ему крыло.

– Молодец!

Младлей повернулся ко мне, осмотрел еще раз петлицы, орден:

– А тебя за что? Ты же из военинженеров? – казалось, он даже немного удивлен, что представителя такого неромантичного рода войск за что-то вообще можно наградить. Да еще и не первый раз. У нас же там ни одного самолета нет, одни лопаты. – Что дают?

Я посмотрел на Кирпоноса, что стоял в начале шеренги. Генерал мне так и не сказал, чем наградят. Наверное, опять дадут Красное знамя.

– Без понятия.

– Должны были довести. Непорядок, – покачал головой белобрысый, и сам себя оборвал: – Тихо! Идут!

Двери зала открылись, вошли Калинин и Берия. Последний с удовольствием оглядел наш выровнявшийся строй, заметил меня. И вроде даже подмигнул. Я выругался про себя. Вот не радуют меня такие знаки внимания со стороны наркома НКВД.

Калинин коротко, минут на тридцать толкнул речь. О наших боевых заслугах, подвигах. Не очень зажигательно произнес. Возраст уже почтенный всё-таки. Начальники внимали всесоюзному старосте с некоторой скукой, разве что не зевали. А вот майоры и лейтенанты – буквально ели глазами.

Закончив, Калинин начал вызывать к себе по одному награждаемых. Прикалывал орден, вручал папочку с приказом. Долго жал руку. Кирпоносу дали то самое Красное знамя, что я прочил себе. А мне… дали Героя!

– Служу Советскому Союзу – на автомате произнес я. Вот уж не ожидал!

Калинин приколол мне на китель сразу две награды – золотую звезду и орден Ленина.

– Поздравляю! – белобрысый младлей толкнул меня локтем, когда я вернулся на место в строю. – Надо бы обмыть?

Награждение закончилось, в зал зашли официанты с подносами. Нам раздали бокалы шампанского, Калинин поднял тост за гениального полководца, товарища Сталина, под мудрым руководством которого мы сломаем фашистской гидре шею уже в этом году.

– У гидры несколько шей, – шепнул подошедший Кирпонос. Мы дружно чокнулись, выпили шипучки. Шампанское ударило в нос, я чуть не закашлялся.

– Поздравляю! Заслужил! – генерал хлопнул меня по плечу. – Самого Пауля Блобеля, командира зондеркоманды, упокоить… Такие важные документы достать.