Изменить размер шрифта - +

 

 

 

 

60

 

 

         Нестройный говор грубых голосов

         Между судов перебегал порою;

         Смех, песни, брань, протяжный крик пловцов —

         Всё в гул один сливалось над водою.

         И Марья Николавна, хоть суров

         Казался ветр, и день был на закате,

         Накинув шаль или капот на вате,

         С французской книжкой, часто, сев к окну,

         Следила взором сизую волну,

         Прибрежных струй приливы и отливы,

         Их мерный бег, их золотые гривы.

 

 

 

 

61

 

 

         Два года жил Иван Ильич с женой,

         И всё не тесны были ей корсеты.

         Ее ль сложенье было в том виной,

         Или его немолодые леты?..

         Не мне в делах семейных быть судьей!

         Иван Ильич иметь желал бы сына

         Законного: хоть правом дворянина

         Он пользовался часто, но детей,

         Вне брака прижитых, злодей,

         Раскидывал по свету, где случится,

         Страшась с своей деревней породниться.

 

 

 

 

62

 

 

         Какая сладость в мысли: я отец!

         И в той же мысли сколько муки тайной —

         Оставить в мире след и наконец

         Исчезнуть! Быть злодеем, и случайно, —

         Злодеем потому, что жизнь – венец

         Терновый, тяжкий, – так по крайней мере

         Должны мы рассуждать по нашей вере…

         К чему, куда ведет нас жизнь, о том

         Не с нашим бедным толковать умом;

         Но исключая два-три дня да детство,

         Она, бесспорно, скверное наследство.

 

 

 

 

63

 

 

         Бывало, этой думой удручен,

         Я прежде много плакал и слезами

         Я жег бумагу. Детский глупый сон

         Прошел давно, как туча над степями;

         Но пылкий дух мой не был освежен,

         В нем родилися бури, как в пустыне,

         Но скоро улеглись они, и ныне

         Осталось сердцу, вместо слез, бурь тех,

         Один лишь отзыв – звучный, горький смех…

         Там, где весной белел поток игривый,

         Лежат кремни – и блещут, но не живы!

 

 

 

 

64

 

 

         Прилично б было мне молчать о том,

         Но я привык идти против приличий,

         И, говоря всеобщим языком,

         Не жду похвал.

Быстрый переход