15

         Одна из них (красавиц) не вполне

         Была прекрасна, но зато другая…

         О, мы таких видали лишь во сне,

         И то заснув – о небесах мечтая!

         Слегка головку приклонив к стене

         И устремив на столик взор прилежный,

         Она сидела несколько небрежно.

         В ответ на речь подруги иногда

         Из уст ее пустое «нет» иль «да»

         Едва скользило, если предсказанья

         Премудрой карты стоили вниманья.

16

         Она была затейливо мила,

         Как польская затейливая панна;

         Но вместе с этим гордый вид чела

         Казался ей приличен. Как Сусанна,

         Она б на суд неправедный пошла

         С лицом холодным и спокойным взором;

         Такая смесь не может быть укором.

         В том вы должны поверить мне в кредит,

         Тем боле, что отец ее был жид,

         А мать (как помню) полька из-под Праги…

         И лжи тут нет, как в том, что мы – варяги.

17

         Когда Суворов Прагу осаждал,

         Ее отец служил у нас шпионом,

         И раз, как он украдкою гулял

         В мундире польском вдоль по бастионам,

         Неловкий выстрел в лоб ему попал.

         И многие, вздохнув, сказали: «Жалкой,

         Несчастный жид, – он умер не под палкой!»

         Его жена пять месяцев спустя

         Произвела на божий свет дитя,

         Хорошенькую Тирзу. Имя это

         Дано по воле одного корнета.

18

         Под рубищем простым она росла

         В невежестве, как травка полевая

         Прохожим не замечена, – ни зла,

         Ни гордой добродетели не зная.

         Но час настал, – пора любви пришла.