Изумленный паж удалился. Жанна в изнеможении опустилась в кресло.

— Марго, — нерешительно пролепетала она, хотела еще что то сказать — и не нашла слов. — Ах, Марго!

Графиня взяла перо и обмакнула его в чернила.

— Смотри, Жанна: здесь есть место, чтобы добавить «и сестра». Как думаешь, смогу я подделать этот почерк? Дай-ка мне пергамент.

Жанна принесла пергамент и стояла, наблюдая, как ее госпожа, усевшись за стол, усердно трудится над ним. Наконец, Маргарет вписала два необходимых слова и, откинувшись на спинку кресла, критически разглядывала плод трудов своих.

— Чудесно! Посыпь чернила песком, сестричка. Посмотрим, что вы скажете теперь, Саймон Бьювэллет!

— Мы пока еще не вырвались отсюда, — сухо сказала Жанна.

— Ничего, вырвемся, и скоро. Найди свою самую старую одежонку, малышка, и надень плащ с капюшоном. Эх, лучше бы я вписала «брат», и тогда мы обе сделались бы юношами.

— Не гневи Бога, — перекрестилась Жанна.

Черные глаза оживились.

— Представляю, как ужаснулся бы Мэлвэллет. О-ля-ля! По правде говоря, ты слишком мала для этой роли и слишком женщина. Зато я, — она встала и оглядела себя в зеркале с ног до головы и с головы до ног, — я тоже, конечно, немножко потоньше, чем надо, зато высокая. Я кажется, сумею превратиться и симпатичного парнишку… Входи, Леон, входи.

В комнату снова вошел паж. Покраснев от смущения, он положил на стол аккуратный сверток.

— Здесь, кажется, все, что надо, — сказал он, слегка запинаясь.

— Ах ты, мой милый мальчуган! — воскликнула Маргарет и расцеловала его в обе щеки. — Смотри — никому не выдай моей тайны. И спасибо тебе огромное, Леон!

Как только Леон ушел, Маргарет развязала сверток и тщательно рассмотрела каждый предмет со всех сторон.

— О, смотри, отличные чулки, Жаннет… А вот и шапка, накидка. Даже трусики, — она звонко расхохоталась и уронила предмет, который держала в руках. — Иди пока в мой кабинет, Жанна. Придешь, когда я позову.

Жанна медленно-медленно и как-то нерешительно вышла. Она долго сидела в тишине, прерываемой отголосками веселого смеха из кабинета графини. Наконец, Маргарет окликнула ее, и Жанна вернулась к ней.

Перед зеркалом стоял изящный, стройный юноша в короткой коричневой накидке, с кинжалом за поясом и в головном уборе, натянутом до самых глаз. Коричневые чулки облегали широко расставленные красивые длинные ноги. Маргарет важно прошлась по комнате.

— Ну как, правда здорово? Приветствую тебя, сестричка. В этой одежде я кажусь меньше, чем на самом деле, но это неважно. Жанна, не смотри ты на меня такими страшными глазами!

— Марго, ради Бога, — взмолилась Жанна. — Твои ноги!

Маргарет взглянула на свои ноги и, дурачась, слегка подпрыгнула.

— А что — отличные ножки. Смотри, какие икры. В башмаки придется что-то подложить, а то они немного велики мне, а остальном годятся. Воротник высокий, закрывает шею, это хорошо… Как ты думаешь, укоротить волосы?

— Нет! — горячо возразила Жанна. — Тысячу раз — нет!

Маргарет сняла с головы шапку, открыв темные косы, в несколько оборотов уложенные вокруг ее небольшой, красиво посаженной головы.

— Так было бы надежнее, — сказала она. — Не могу же я все время оставаться в шапке. Это может показаться подозрительным. Что сказал бы обо всем этом мой отец? Наверное: «Доводи все свои дела до конца, ничего не делай наполовину».