— Что это, что это? О Боже, скорее бы все это кончилось!

Маргарет встала и потянулась до хруста, стараясь вернуть свободу движений затекшим рукам и ногам.

— Нет, я не хочу терять надежду, — сказала она решительно. — Эх, был бы сейчас со мной кинжал — всадила бы я его в это поганое сердце!

— Ах! — Жанна закрыла лицо руками. — Ты не можешь этого сделать.

— Не могу? Еще как смогу! Слушай!

Жанна выпрямилась, от волнения прижав руки к груди — за дверью послышались чьи-то тяжелые шаги. Кто-то спускался по ведущей к ним каменной лестнице.

— Соберись с духом, — тихо сказала Маргарет, усаживая Жанну на скамейку. — Не показывай виду, что тебе страшно.

В замке проскрежетал ключ, и дверь открылась. Вошел солдат, принесший хлеб и вино.

— Смотрите, какой наш хозяин добрый, — сказал он и поставил свою ношу на пол. — Скоро тебя отведут к нему, голубка, — солдат слегка потрепал Жанну по щекам, загоревшимся от его прикосновений. — Тебя и твоего дружка. Желаю удачи.

Солдат ушел, и самообладание покинуло Жанну. Она вся тряслась от страха, крепко сцепив пальцы рук.

Маргарет подняла с пола вино, отпила глоток и отщипнула кусок хлеба.

— Я больше не выдержу! — крикнула Жанна.

Маргарет подошла к оконцу в стене и приподнялась на цыпочки, чтобы выглянуть наружу. Взгляду ее открылась убегающая вдаль равнина с разбросанными там и сям домами. Вздохнув, Маргарет вернулась к Жанне и села возле нее, томясь ожиданием.

Время тянулось мучительно медленно. Но вот, наконец, на лестнице снова послышались чьи-то шаги. Дверь их темницы открылась, и вошли двое мужчин, кивком головы приказавшие Маргарет и Жанне встать и следовать за ними.

— Сеньор ждет, — сказал один из них и засмеялся. — Тебе страшно, малышка? Не надо бояться. Ты нравишься сеньору, не убивайся.

— Я не могу, — прошептала Жанна и отшатнулась, но Маргарет взяла ее за руку и повела следом за собой.

Их вывели вверх по лестнице в коридор, затем они миновали еще несколько лестниц и каких-то больших комнат, пока не оказались в зале, увешанном и выстеленном шкурами диких зверей. В конце зала они увидели возвышение, на котором стоили кресло, украшенное искусной резьбой. В этом кресле сидел Рауль, разодетый в пышный красно-желтый наряд. В зале находилось несколько человек из свиты Рауля, а у дверей, через которые ввели женщин, стоял вооруженный стражник.

Рауль любезно улыбнулся своим пленницам и жестом подозвал их подойти поближе. Послышался какой-то шум, и в зал втащили Гастона. Гастон бушевал и сыпал проклятиями. Его охранники не спускали с него глаз, но Гастон еще раз плюнул в лицо Раулю.

— Заставьте его замолчать, — устало вздохнул Рауль, и один из конвоиров ударил Гастона, разбив ему губы в кровь.

— Не утихомиришься — тебе заткнут рот, — пообещал Гастону Рауль и снова повернулся к стоявшим перед ним двум пленницам, после чего долго и молча разглядывал их.

— Белая голубка дрожит от страха, — заметил он, наконец, и перевел взгляд на Маргарет и снова долго и молча разглядывал ее.

Потом он подался в своем кресле вперед, и Маргарет почувствовала, что краснеет под его испытующим взглядом. Она отчаянно пыталась справиться со своим предательским смущением и ответила своему мучителю дерзким, вызывающим взглядом. Рауль вздохнул, как бы нехотя встал с кресла, спустился с возвышенности и остановился перед Маргарет. Не сводя с нее пристального взгляда, быстро провел руками по ее напрягшемуся телу.

— А из тебя получился славный юнец, моя дорогая, — сказал он, широко улыбаясь, и тут же снял с нее шапку.