Увидев меня, гость низко поклонился и сказал:

    – Я – профессор Кураки, ваш вечный слуга. Вы и ваша дочь спасли мне жизнь.

    – Да, папа, это мой привидение, – сказала Алиса. – Теперь ты в них веришь?

    – Верю, – ответил я. – Очень приятно познакомиться.

    Пропавшие гости

    Подготовка к встрече лабуцильцев проходила торжественно. Еще ни разу Солнечную систему не посещали гости со столь далекой звезды.

    Первой сигналы лабуцильцев приняла станция на Плутоне, а через три дня связь с ними установила Лондельская радиообсерватория.

    Лабуцильцы были еще далеко, но космодром Шереметьево-4 был полностью готов к их приему. Девушки из оранжереи «Красная роза» украсили его гирляндами цветов, а слушатели Высших поэтических курсов отрепетировали музыкально-литературный монтаж. Все посольства забронировали места на трибунах, и корреспонденты ночевали в буфете космодрома.

    Алиса жила неподалеку, на даче во Внукове, и собирала гербарий. Она хотела собрать гербарий лучше, чем собрал Ваня Шпиц из старшей группы. Таким образом, Алиса не принимала участия в подготовке торжественной встречи. Она даже ничего не знала о ней.

    Да и я сам к встрече не имел прямого отношения. Моя работа начнется потом, когда лабуцильцы приземлятся.

    А тем временем события развивались следующим образом.

    8 марта лабуцильцы сообщили, что выходят на круговую орбиту. Примерно в это время и произошла трагическая случайность. Вместо лабуцильского корабля станции наведения засекли потерянный два года назад шведский спутник «Нобель-29». Когда же ошибка была обнаружена, оказалось, что лабуцильский корабль исчез. Он уже пошел на посадку, и связь с ним временно прервалась.

    9 марта в 6.33 лабуцильцы сообщили, что произвели посадку в районе 55°20\' северной широты и 37°40\' восточной долготы по земной системе координат, с возможной ошибкой в 15\', то есть неподалеку от Москвы.

    В дальнейшем связь прервалась, и восстановить ее, за исключением одного случая, о котором я скажу потом, не удавалось. Оказывается, земная радиация пагубным образом воздействовала на приборы лабуцильцев.

    В тот же момент сотни машин и тысячи людей бросились в район посадки гостей. Дороги были забиты желающими найти лабуцильцев. Космодром Шереметьево-4 опустел. В буфете не осталось ни одного корреспондента. Небо Подмосковья было увешано вертолетами, винтокрылами, орнитоптерами, вихрелетами и прочими летательными аппаратами. Казалось, тучи громадных комаров нависли над землей.

    Если бы даже корабль лабуцильцев ушел под землю, его все равно обнаружили бы.

    Но его не нашли.

    Ни один из местных жителей не видел, как спускался корабль. А это тем более странно, потому что в те часы почти все жители Москвы и Подмосковья смотрели в небо.

    Значит, произошла ошибка.

    К вечеру, когда я вернулся с работы на дачу, вся нормальная жизнь планеты была нарушена. Люди боялись, не случилось ли чего-нибудь с гостями.

    – Может быть, – спорили в монорельсе, – они из антивещества и при входе в земную атмосферу испарились?

    – Без вспышки, бесследно? Чепуха!

    – Но много ли мы знаем о свойствах антивещества?

    – А кто тогда радировал, что совершил посадку?

    – Может быть, шутник?

    – Ничего себе шутник! Так, может быть, он и с Плутоном разговаривал?

    – А может быть, они невидимы?

    – Все равно их обнаружили бы приборы.