|
Раз за разом они отрабатывали каждое движение, не обходя вниманием ни один из суставов пальцев. Лицо Сяо Яньцю находилось всего в каких-то нескольких сантиметрах от лица Чуньлай, глаза которой так сверкали, что в темноте зала излучали удивительный свет, это было так пленительно-красиво. И вдруг Сяо Яньцю почудилось, что напротив нее стоит она сама, только двадцать лет назад, стройная и изящная. Сяо Яньцю растерялась, все происходило словно во сне, зыбкое видение напоминало отражение Луны в воде. Только что увиденное ускользало, оставляя чувство полной неопределенности. Сяо Яньцю остановилась и, присматриваясь, накрыла Чуньлай своим рассеянным, затуманенным взглядом. Чуньлай не могла понять, что творилось с ее наставницей, а потому она тоже, наклонив голову, уставилась на Сяо Яньцю. Та обошла Чуньлай сзади, одну руку подложила ей под локоть, а другой зажала в своих пальцах кончик поднятого мизинца Чуньлай. Оказавшись у левого уха Чуньлай, Сяо Яньцю практически уткнулась своим подбородком ей в щеку. Чуньлай ощутила влажное дыхание наставницы. Сяо Яньцю отпустила руки и неожиданно заключила Чуньлай в свои объятия. Движения ее были порывисты, крепко стиснув Чуньлай, Сяо Яньцю уперлась своей грудью ей в спину, прижав лицо к шее у затылка. Ошеломленная, Чуньлай не смела двинуться с места, застыв в своей позе, она даже боялась дыхнуть. Но уже через мгновение ее дыхание прорвалось наружу, она жадно глотнула воздух, и Сяо Яньцю ощутила, как мягко толкнулись груди Чуньлай о ее сцепленные руки. Медленными успокаивающими движениями она начала поглаживать Чуньлай: словно выплеснутая на стекло вода медленно растекалась во все стороны. Когда же пальцы Сяо Яньцю достигли поясницы Чуньлай, та наконец вышла из ступора и, не осмеливаясь кричать, тихо взмолилась: «Прошу вас, не надо».
Сяо Яньцю вдруг пришла в себя, она точно очнулась от глубокого сна. И сейчас же ее захлестнуло чувство ужасного стыда и печали, она и сама не могла объяснить, что это на нее только что нашло. Чуньлай подхватив сумку, ринулась вон, а Сяо Яньцю осталась стоять одна посреди зала. До нее доносился быстрый, суетливый топот спускавшейся по лестнице Чуньлай. Сяо Яньцю хотела было окликнуть ее, но что она ей скажет? Сяо Яньцю просто сгорала от стыда. На улице уже стемнело, но еще не до конца, все вокруг напоминало сон. Сяо Яньцю по-прежнему стояла, свесив руки, не понимая, где она вообще находится. По дороге домой она ощущала необычайную странность прошедшего дня, странной казалась улица, свет от фонарей, и даже прохожие выглядели странно. Сяо Яньцю очень хотелось выплакаться, однако она не могла понять, над чем именно ей плакать. А в таком случае проливать слезы не так-то просто. В этот момент она почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, желудок свело от голода, ей до умопомрачения захотелось есть, словно больше десятка невидимых рук в смятении куда-то тащили ее. Сяо Яньцю зашла в ближайший уличный ресторанчик. У нее была труднообъяснимая ненависть к заведениям подобного типа, а попросив меню, она намеренно выбрала блюда пожирнее. Получив заказ, Сяо Яньцю озлобленно проглотила три большие мясные тефтели. Она только и делала, что жевала и глотала, жевала и глотала, наконец наелась так, что ей даже трудно было дышать. 6 Чуньлай в присутствии Сяо Яньцю делала вид, что ничего не произошло, и репетиции продолжались, как и раньше. Единственное – Чуньлай старалась больше не смотреть в глаза Сяо Яньцю. Она воспринимала и делала все, что говорила и показывала ей наставница, но в глаза ей не смотрела. Ни при каких обстоятельствах. Сяо Яньцю и Чуньлай без слов понимали друг друга, однако это было не то взаимопонимание, которое отличает отношения матери и дочери. То было понимание двух женщин, которое препятствовало свободному, естественному общению на словах. Сяо Яньцю и представить не могла, что ей будет настолько неприятно общество Чуньлай. У обеих словно появился огромный распухающий чирей: вроде и незаметный глазу, он доставлял все больше неудобств. |
