Мать испепелила меня взглядом и обратилась к Твидж:

- Аннета была идеалом каждой девочки. У нее были вьющиеся волосы, неподдельная грудь и отутюженная юбка в складку. Я просто не могла вообразить, чтобы и ее отягощало нечто столь же _грязное_ и неблагородное. Мистер Уолт Дисней никогда не допустил бы этого. А уж коли у Аннеты этого не было, то, думала я, и мне оно ни к чему. И вот я спросила свою маму...

- А что она ответила? - не выдержала Твидж.

- Она сказала, что такое бывает у каждой женщины. И тогда я поинтересовалась: "Что, даже у английской королевы?" И она ответила: "Даже у королевы".

- Правда? - изумилась Твидж. - Да ведь она такая _старая_!

- Это сейчас у нее ничего нет, - раздраженно сказала наставница. - Я же объяснила вам, что менопауза наступает примерно в пятьдесят пять лет.

- И тогда у вас начинаются вспышки беспричинной ярости и остеопороз, а на верхней губе вырастают усы, как у Марка Твена.

- А кто такой... - начала было Твидж.

- Вы просто вторите пристрастному мнению мужчин, - прервала ее изрядно покрасневшая Евангелина.

- Знаете, что меня всегда интересовало? - спросила Карен, заговорщицки наклоняясь к мамуле. - Не была ли причиной Фолклендской войны менопауза Мэгги Тэтчер?

- А кто такая Мэгги Тэтчер? - спросила Твидж.

Наставница, лицо которой к этому времени стало почти того же цвета, что ее шарф, вскочила:

- Мне ясно, что с вами бесполезно разговаривать дальше. Мужчины основательно поработали над вашими мозгами. - Она принялась лихорадочно собирать свои брошюрки. - Да вы слепы, все вы! Вы даже не понимаете, что являетесь жертвами тайного заговора, цель которого - лишить вас вашей биологической основы, всей вашей женской сущности! Ваше хваленое "Освобождение" вовсе не было освобождением. Это просто новый вид рабства.

- Даже если бы это было правдой, - произнесла я, - даже если это и был заговор, призванный подчинить нас влиянию мужчин, ей-богу, оно того стоило.

- А знаете, Трейси права, - заметила Карен, обращаясь к мамуле. Совершенно права. Если есть на свете что-нибудь, ради чего стоило бы пожертвовать даже своей свободой, то это, несомненно, избавление от регул.

- Жертвы! - возопила наставница. - У вас украли вашу женственность, а вас это даже не волнует!

И она ринулась к выходу, сокрушив по дороге несколько кабачков и клумбу гладиолусов.

- Знаете, что я ненавидела больше всего до Освобождения? - невозмутимо спросила Карен, выливая остаток одуванчикового вина в свой бокал. Гигиенические пояса.

- И эти картонные аппликаторы для тампонов.

- Ни за что не стану циклисткой, - заявила Твидж.

- Замечательно, - поддержала я.

- А сладкое будет?

Я подозвала официантку, и Твидж заказала засахаренные фиалки.

- Кто-нибудь еще хочет десерт? - спросила я. - Или вина из примулы?

- По-моему, вы нашли прекрасный способ помочь своей сестре, промурлыкал Байш, склоняясь к Виоле.

- А реклама "Модакса"? - не унималась мамуля. - Помните, там была такая шикарная девица в шелковом вечернем платье и длинных белых перчатках? А под картинкой написано: "Модакс, потому что..." Я была уверена, что "Модакс" - это такие духи.

Карен хихикнула:

- А я думала, что это сорт _шампанского_!

- По-моему, пить нам уже хватит, - вздохнула я.

На следующее утро, едва я вошла в контору, раздался телефонный звонок. Универсальный. Я испуганно посмотрела на Байша:

- Карен вернулась в Ирак, не так ли?

- Ага, - ответил он. - Виола сказала, что заминка в ее переговорах произошла оттого, что не могли решить, строить на Западном берегу Диснейленд или нет.

- А когда звонила Виола? Байш сонно потянулся:

- Я сегодня завтракал с ней и Твидж.

- О!

Я подняла трубку:

- Вероятно, мамуля хочет сообщить мне план похищения Пердиты.