Эдвин приземлился недалеко от группы зданий, по всей видимости, административного центра ранчо. Не зная, чего можно от него ожидать, Леонора быстро отстегнула ремень безопасности, сорвала наушники, открыла дверь со своей стороны и вылезла прежде, чем он смог помочь ей, тем самым избежав излишней мужской фамильярности с его стороны.

— Вы забыли шляпу и сумку, — сказал Эдвин, присоединившись к ней и протягивая и то и другое.

— Спасибо, — пробормотала Леонора, расстроенная своей рассеянностью. — Вид с воздуха был просто фантастический, не терпелось посмотреть на это с земли, — начала извиняться она, не желая дать ему понять, что причина ее торопливости заключается в нем самом.

— Стоило посмотреть рассвет? — спросил он с насмешкой во взгляде.

— Еще как стоило!..

— Извините, если мне придется насильно запихнуть вас в самолет, чтобы доставить обратно, но у нас мало времени. Природа никого не ждет. Если мы хотим, чтобы она работала на нас, нужно подчиняться этому диктату.

Более двусмысленного извинения Леонора не слышала никогда в жизни! Но если он думает, что она собирается подчиняться сексуальному диктату природы, то сильно ошибается.

— Я вовсе не прошу вас задерживаться, Эдвин.

— Неужели! — У него хватило наглости ухмыльнуться. — Но я не слышу также и никаких протестов. Что подразумевает некоторую возможность для эксперимента, не так ли?

— Лишь тогда, когда есть желание экспериментировать, — отрезала Леонора, бросив на него убийственный взгляд.

Но Эдвин лишь иронически поднял бровь.

— С моей стороны возражений нет. А с вашей?

Немного издевки с ее стороны тоже не помешает, решила Леонора.

— И к чему, по-вашему, эти эксперименты могут привести?

Эдвин шутливо нахмурился.

— Видите ли, начало обещало, что между нами есть кое-что особенное. А теперь вы напускаете тумана. Но все же что-то без сомнения было. И кто знает, что из этого может выйти в дальнейшем?

Он просто смеялся над ней, считая несерьезными любые возможные отговорки, которые она могла бы сделать когда-либо в будущем. Только для нее это будущее не было неопределенно длящимся. Оно имело свой срок.

— Звучит очень романтично. Если только не считать, что и вы и я прекрасно знаем, что никакой романтикой здесь не пахнет. И знаете, что я вам скажу... — ее голос окреп, — я в эту игру не играю.

— Игру?

Недоуменное повторение последних слов заставило Леонору усомниться. Неужели собственные страхи нарисовали ей неверную картину его намерений?

С замиранием сердца следила она за постепенно меняющимся выражением его лица, непонимание сменилось недоверием, а затем неприязнью.

Вряд ли на уме у Эдвина что-то серьезное против нее, лихорадочно думала она. Просто недоволен тем, что его мотивы были неправильно поняты. Вероятно, еще ни одна женщина не отказывала ему столь откровенно и резко. Для него это совсем новое переживание! Эдвин напрягся, но в это время позади них раздалось приветствие. Обернувшись, они увидели подходящего к ним худого бородатого мужчину. Для Леоноры его появление было подарком. Оно предотвратило явную угрозу и дало ей возможность приготовиться к защите.

Подошедший мужчина, лет тридцати с небольшим, с интересом посмотрел на Леонору.

— Адам Барнетт, управляющий ранчо, Леонора Хоуп, новый менеджер пансионата, — представил их Эдвин.

Они пожали друг другу руки, но не успели перекинуться ни единым словом. Вытащив из рюкзака стопку тетрадей, Эдвин отвлек этим внимание Адама.

— Вот записки. Обращайся с ними поосторожнее!..

Адам бережно принял стопку.

— Большое тебе спасибо! Буду беречь их как зеницу ока. Достать что-нибудь по истории этих мест почти невозможно.