Василий Щепетнёв. Седьмая часть тьмы
1911 г.
- Сидит, будто специально на тебя шит, - Николя обошел его со всех сторон. - Ни складки, не морщинки, блеск! Ладонью Николя огладил ему спину, видно, морщинки все-таки были. - Ты, Митенька, прямо жених. Ладно, ладно, не сердись, - Николя нервничал и потому был особенно развязен, болтлив и позволял себе пошлости, немыслимые в иное время. Дмитрий не ответил. Сегодня собственная внешность интересовала его менее всего. Через силу он рассматривал отражение, лицо казалось длинным и унылым, но бледности не было, или она не бросалась в глаза, а это главное. - Совершенно, совершенно незаметно, - Николя просунул руку под фрак и на мгновение задержал ее: - Стучит сердечко как часы! Ты мое проверь, кажется, выскочит и побежит по Крещатику! Дмитрий дернулся: - Потом, Николя, не время. - Да это я так, просто, - Николя извлек браунинг из кармана фрака, нарочно для этого пришитого со внутренней стороны - Никто и не догадается. Игрушка, а не пистолет. Ты сам попробуй, вдруг цепляет. Дмитрий взял протянутый пистолет, вернул в карман фрака, потом быстро выхватил. - Все в порядке. - Ты пробуй, пробуй. Дмитрий, криво улыбаясь, повторил процедуру несколько раз. Нигде не цепляло, портной свое дело знал. - Теперь прицелься, ну, вот хотя бы в меня - Николя отошел к дальней стене комнаты. - Зачем? - Все должно быть натурально, за нами… за тобой будут следить, понимаешь? - Николя встал в позу, скрестил на груди руки: - Целься! Дмитрий поднял пистолет. Браунинг он увидел только сегодня, но до этого две недели посещал тир Рахманова, стрелял из "Монтекристо", и под конец получалось совсем недурственно, тому свидетельство безделушки на этажерке, призы. Хозяин тира даже уверял, что у него несомненные способности. Наверное, хотел подольститься к выгодному посетителю, сделать завсегдатаем, а приятно было. Браунинг сухо щелкнул. - Ты убит. - Наповал, - согласился Николя. - Теперь давай заряжать. Они подсели к столу. - Вот этот патрон отделит наших приятелей от остальных, грубых и нехороших. Он от другого пистолета, и потому непременно заклинит механизм. - Зачем? - На всякий случая. Я тебя знаю, Митенька, войдешь в раж так и не остановишься. Про пистолет потом напишут, и все станет ясно, железка немного подвела. - А первые выстрелы? - Мы же обо всем договорились. Панцирь, помнишь? - Какой панцирь? - Дмитрий действительно забыл, последние дни прошли в лихорадочном бреду, все путалось, сны и явь. - Чемерзинский, его нынче все носят, кто боится. - Ах, защитный… А он точно его носит? - Какая разница? - Да, действительно… - Дмитрий поставил пистолет на предохранитель, вернул в карман. Теперь браунинг ощущался иначе, ледяной спящей змеей, готовой в любой миг отогреться и ужалить. - Я… Я очень бы хотел быть рядом с тобой, но… Ты понимаешь… - начал опять оправдываться Николя. - Понимаю, - хотя не понимал и расстраивался, возникало странное чувство, словно Николя - нет, не обманывает, но ищет выгоду, свой интерес. - Ради меня, - Николя посмотрел ему в глаза. - Ради нас, нашего будущего. - Конечно. Ради нашего будущего. Я, пожалуй, пойду, - Дмитрий посмотрел на часы. - Да, скоро доступ закроют, - Николя выглянул в окно. - Извозчик ждет. Они не стали обниматься, потом, если все сойдет хорошо, станет времени. Да и неловко было, Николя смотрел куда-то вбок, напряженный, испуганный, Дмитрию стало его жаль. - Ты не переживай. |
