А ночью она снова и снова касалась его обнаженной груди, втирая в страшные раны заживляющую мазь. Проснувшись однажды в слезах, она пошептала:

— Как же я тебя ненавижу, Северус Снейп.

Идея с домовиками на время отвлекла ее. Хотя по большему счету ей было глубоко наплевать на всех домовиков вместе взятых, это нелепое движение понемногу увлекло ее, оставляя меньше времени для воспоминаний.

* * *

— Почему вы молчите, мисс Грейнджер? — в голосе призрака прозвучало любопытство.

А что она ему могла сказать? Рассказать, как мучилась в начале четвертого курса? Нет, об этом она точно рассказывать не станет. К тому же перед балом он снова умудрился похерить все ее так долго планируемые наработки. Ему понадобилось меньше часа, чтобы порушить ее полугодовалую работу, проведенную для того, чтобы выкинуть его из головы.

— Я вспоминаю бал, профессор.

— Сам бал?

— Не занудствуйте, для меня подготовка тоже к балу относится.

— И что же было на балу?

* * *

Гермиона никак не могла справиться со своими пышными волосами. Ей захотелось хоть раз в жизни побыть если не красавицей, то хотя бы симпатичной, но у нее ничего не получалось. Лак, который она приобрела в лавке, торговавшей магической косметикой, не ложился как надо, и волосы все равно торчали в разные стороны.

В спальне оставаться не было сил, тем более девчонки постоянно с усмешкой предлагали помочь, а Гермионе этого очень не хотелось.

Подхватив сумку с парадной мантией и всеми теми непонятными приспособлениями, которые полагалось использовать, Гермиона сбежала в туалет Плаксы Миртл.

Там она с остервенением принялась драть волосы, чувствуя, что вот-вот разревется. А времени до начала оставалось все меньше и меньше.

— Мисс Грейнджер, — голос, раздающийся от дверей, заставил Гермиону подпрыгнуть. — Я практически был уверен, что найду вас здесь.

— А зачем вы меня искали, профессор? — пролепетала она, глядя на подходящего к ней Снейпа как кролик на удава.

— Меня попросила помочь найти вас глава вашего факультета. Профессор МакГонагалл как главный распорядитель вечера пребывает в расстроенных чувствах, знаете ли. Чемпионы должны открывать бал, а вас все еще нет. Чем вы здесь таким безусловно важным занимаетесь?

Она с минуту просто смотрела на него, отмечая с тоской, что он опять без мантии. Парадная мантия была перекинута через руку, волосы, для разнообразия, не иначе, приведены в полный порядок. Глядя на черные прямые пряди, переливающейся волной падающие ему на плечи, Гермиона не выдержала и разревелась. Причем сделала она это, подойдя вплотную и уткнувшись ему в грудь. И ей в это время было абсолютно наплевать, что он оказался Пожирателем смерти.

— Мисс Грейнджер, что случилось? Вас кто-то обидел? — судя по голосу, профессор растерялся. Что, профессор, никогда не видели ненормальных гриффиндорок?

— Я не могу как следует расчесать волосы, я не умею, — сквозь всхлипы удалось проговорить Гермионе.

— Ох, Мерлин, — он рассмеялся. Она определила это по вздрагиваниям его грудных мышц. Вот так вот, профессор, мисс Грейнджер вас смешит, наверное, больше и чаще, чем все остальные вместе взятые.

Она подняла заплаканное лицо и увидела, что он очень внимательно на нее смотрит.

Отталкивать, кстати, профессор Снейп ее не спешил. Может, просто не знал, что делать с истеричными девицами. Точнее, скорее всего, знал, но ей еще бал открывать, так что она должна выглядеть здоровой и невредимой.

— Вот что, мисс Грейнджер, успокаивайтесь, умывайтесь, убирайте с лица последствия… — вот тут он запнулся, затем, встряхнув головой, продолжил, — у вас пятнадцать минут.