– Иван Петрович, загляните…

В первое время пребывания на должности начальника военно строительной организации Анохин всех именовал только по званиям, присовокупляя обычное – «товарищ». Сейчас, видите – Иван Петрович… Прогресс!

Пока Дедок складывал в потертую папку бумаги и бумажки, упаковывал себя в нелюбимый китель, Анохин нервно расхаживал по кабинету. Я провожал и встречал его спокойным, ангельским взглядом. Дескать, не волнуйся, Кругомарш, не придумывай несуществующих страхов. Сдадим секретное сооружение, как сдавали и сдаем обычное, на «хор», без дефектов и недоделок, влияющих на уровень эксплуатации.

Время шло. Дедок не появлялся. Постепенно я отвлекся от мыслей о предстоящей работе. Расквитаться бы с прежней, распихать по несуществующим конструкциям недостачу материалов, отбрехаться по перерасходу фонда зарплаты… Интересно, кто примет у меня прорабский пункт?

– Иван Петрович! – рявкнул в микрофон раздраженный начальник. – Долго вас прикажете ожидать?

– Иду, иду, – всполошился главный инженер, заталкивая, видимо, в папку последнюю стопку никому не нужных бумажек. – Одну минутку…

Наконец, Дедок вплыл в дверь. Деловой, сосредоточенный. Будто не он совсем недавно мирно дремал в крохотном своем кабинете. Артист!

– Начнем, – зафиксировал появление главного инженера Анохин. Дедок важно наклонил голову. Будто подставил ее под ярмо. – Мы с Иваном Петровичем отвергли кандидатуру начальника особого участка, предложенную Округом…

Кто поверит в это? Только не я. Не успеет начальник Строительного управления Округа сморщить свой интеллигентный носик, как Анохин и Битюк хором пожелают ему здоровья. А тут – отвергли? Очередной анекдот для ближайших «посиделок».

– … и решили выдвинуть своего офицера. – Кругомарш передохнул, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул, будто командуя на строевом плацу минимум дивизией. – Майор инженер Семыкин Анатолий Тарасович!

Слава Богу, судьба снизошла к моим стенаниям! Ваха я с первых дней знакомства невзлюбил за излишние эмоции. По любому поводу – фейерверк горестных либо радостных восклицаний, сопровождаемых то благословениями, то проклятиями. В основном, по армянски. Работать с ним – будто участвовать в шоу на правах барабанщика.

Сиюминуткина не перевариваю за избыток хитрости. По моему, наступит час, когда он перехитрит сам себя.

Остальные офицеры – ни рыба, ни мясо, будто несоленое блюдо без приправы. А особым участком должен руководить не столько грамотный, сколько авторитетный и, главное, умный человек.

Ничего не скажешь, руководители УНР – с понятием. Толька Семыкин – именно тот человек, который в любом деле способен добиться успеха. В секретном строительстве – тем более.

Повезло же одному из двух прорабов лейтенантов – через должность старшего прораба прыгнет в кресло начальника Раздольнинского участка. А дальше – дорога открыта. Молодой, образованный инженер помчится, будто в санках, с накатанной ледяной горки. Только не вниз, а наверх.

Обрадованный назначением Дятла я совсем позабыл о недавнем недовольстве своего перехода от самостоятельности к подчиненности.

– Где же Семыкин? – недоуменно пожал плечами Анохин. – Говорил с ним по телефону лично, приказал прибыть…

– Задержался внучок в дороге, – грудью встал на защиту любимца главный инженер. – Мало ли что – колесо спустило, двигатель забарахлил…

Подполковник смешливо вздернул брови. Дескать, знаю твою любовь к «внучатам», но не одобряю – дисциплина, прежде всего.

Семыкин появился в кабинете неожиданно. Не постучал – вошел и доложил о прибытии. Секретарша, выглянув из за его спины, извинительно улыбнулась и развела полными ручками.