Но Трэси не учел существования подозрительного и несговорчивого инспектора Интерпола О'Лири. Вспыльчивый и упрямый, как все ирландцы, О'Лири возмутился халатной доверчивостью таможенников. Какое ему, О'Лири, дело до того, кто хозяин самолета – Рокфеллер или Игер‑Райт. Он служит не хозяевам Чейз‑нейшнл банка или американских урановых рудников. Кто и чем может доказать ему, что в ящике не ампулы с наркотиками? И когда реактивный «локхид» Трэси, под именем «Кондор», уже готовился к старту, на «место преступления» прибыл на мотоцикле инспектор О'Лири.

– Отставить полет, – объявил он без предупреждений. – Я требую вскрытия ящика.

– Все таможенные формальности уже выполнены, – сказал Уинтер.

– Я настаиваю на вскрытии ящика, – повторил инспектор. – У меня свои права. Кто пилот самолета?

Руди Мэрдок, находившийся у самолета, не спеша подошел к говорившим:

– Я пилот самолета.

– Без моего разрешения самолет не поднимется в воздух.

Руди молча оглянулся – поблизости, кроме них, никого не было – и так же молча обвязал носовым платком ладонь левой руки.

– Почему? – удивился инспектор.

– Потому что я левша, – миролюбиво пояснил Руди и перевязанной рукой снизу, профессионально, как на ринге, толкнул инспектора в челюсть.

Что‑то хрустнуло, инспектор икнул и плюхнулся на землю. Руди снял платок с пальцев.

– Чистый нокаут, – сказал Уинтер. – Счета не открываю. Взлетай.

О'Лири открыл глаза, услышав шум авиационных моторов. Но остановить самолет инспектор уже не мог. Он мог только сесть, опираясь на руки, и мутно взглянуть на Уинтера.

– Нокаут продолжался полторы минуты, – сказал тот. – Не вставайте. Глубже дышите.

– Вы… вы за это ответите, – прохрипел инспектор.

Он все‑таки поднялся и, не оглядываясь, с трудом поспешил к аэровокзалу. Он торопился послать радиограмму начальнику полиции Гамильтона. Она должна была по крайней мере на час опередить самолет…

Корнхиллу подали ее в тот момент, когда к нему заехал поговорить Смайли. Было около девяти утра, но жара приучила обоих вставать спозаранку.

– Занятно, – сказал Корнхилл, прочитав телеграмму, и передал ее Смайли.

– Кажется, наш общий друг опять что‑то замыслил.

Смайли прочел:

«Восемь тридцать утра по местному времени из Норфолка вылетел реактивный „локхид“. Направление – Бермуды. Владелец – Игер‑Райт, пилот – Мэрдок. На борту самолета тысячефунтовый ящик с надписью: „Осторожно, не вскрывать, стекло“. По документам – приборы для института „Селеста‑7000“. Груз не досматривался. При попытке досмотра пилот оказал сопротивление, применив силу. Подозреваю контрабанду и настаиваю на немедленном досмотре груза после посадки в Гамильтоне. О'Лири».

– Кто это О'Лири? – спросил Смайли.

– Инспектор Интерпола. Очевидно, Уинтер обошел его на финише, обеспечив самолету «зеленую улицу».

– А кто Уинтер?

– Человек Игер‑Райта в Норфолке. Ты что‑нибудь знаешь об этих приборах?

– Мы не заказывали лабораторного оборудования в Америке. В Европе оно дешевле. Да и какие приборы можно купить у Трэси, кроме игральных карт или фишек?

– Неужели старик занялся контрабандой? Мелко и не умно. Тут что‑то другое.

– В телеграмме сказано: направление – Бермуды, – задумался Смайли.