– Думаешь, снова угроза? – насторожился Корнхилл.

– А почему бы нет? Трэси упрямый человек. Но если угроза, то чем? На борту самолета кроме пилота только этот тысячефунтовый ящик. А что в ящике?

– Явно не десант. Приземление на острове исключается – не позволит защита, да и островок маловат. Посадка на воду – тоже: реактивный «локхид» не гидроплан. Значит, ящик предполагается сбросить. Зачем? Отравить воду? Бессмысленно. Воздух? Может быть, есть какой‑нибудь газ, опасный для Невидимки? Селеста ведь тоже газ.

– Где Шпагин?

– На острове.

– Каким образом? Ведь контакты запрещены.

– Разве можно запретить их автору знаменитого меморандума? Шпагин уехал туда с разрешения уполномоченного Совета Безопасности.

– Тогда радируй в «переговорную».

Минуту спустя Шпагин ответил:

– Что случилось?

Смайли объяснил. Шпагин потребовал прочесть телеграмму, выслушал соображения Корнхилла и попросил несколько минут на раздумье: «Штука серьезная, сразу не разгадаешь». Думал он три с половиной минуты, но сгоравшим от нетерпения Корнхиллу и Смайли показалось, что прошла добрая четверть часа.

– Никакой газ Селесте не страшен, – ответил Шпагин, – да и ящик тоже, что бы в нем ни было. Угол падения его изменит защитное поле.

– А если самолет спикирует прямо на риф? – предположил Смайли. – Достаточно ли мощно защитное поле, чтобы погасить скорость реактивного самолета в пике?

Шпагин опять замолчал: дайте подумать.

– Не знаю, – наконец откликнулся он. – Допустим, что мощность поля окажется недостаточной, а в ящике бомба или взрывчатка, способные вдребезги разнести эту коралловую лепешку, то последствия мне не ясны. Селесте нужна тяготеющая масса, она стабилизирует его местожительство в земной биосфере, и что произойдет, когда этой массы не будет, предугадать трудно. Лучше всего спросить у Селесты.

– Но для этого потребуется время. Селеста может не сразу откликнуться, а самолет приближается с угрожающей быстротой.

– Пока его не видно, а небо без облачка.

– Но он может появиться с минуты на минуту. Что бы ни случилось, рисковать глупо. Садитесь в лодку и отъезжайте на приличное расстояние, – предложил Корнхилл. – Когда покажется самолет, вы не успеете даже выскочить из кабины.

Шпагин помолчал и снова откликнулся:

– Я не покину острова, не переговорив с Селестой. Может быть, у него нет информации о самолете и его грузе. Может быть, Игер‑Райт так провел операцию, что она не оставила стабильных информативных следов. Кроме того, нечестно оставлять друга в опасности.

– Не глупи, Сэм! – горячился Смайли. – Селеста не человек.

– Какая разница? Он друг.

– Чем ты поможешь, если не сработает защита?

– Смогу предупредить.

– Защита запрограммирована и действует автоматически. Ваше предупреждение – излишнее рыцарство, – вмешался Корнхилл. – Даже Селеста его не оценит.

– А вдруг оценит? Вдруг программа допускает увеличение защитных мощностей, если соответствующая информация получена вовремя? Нет, друзья, я остаюсь здесь до конца, во всяком случае до исхода переговоров с Селестой. Я не герой и не играю в героев, но подлецом и трусом никогда не был.

Аппарат замолчал.

– Псих! – в сердцах сказал Смайли.

– Нет, – вздохнул Корнхилл, – просто мы с вами, Боб, еще плохо знаем русских.