-  Куда поставит? - не понял Мартин.

    -  Не куда, а во что. Будет игнорировать тебя время от времени, - пояснила Яга. - А начнешь болтать лишнего, и вовсе забанит.

    -  Чего сделает?! – возмущенно воскликнул Мартин. - Хватит издеваться, я не понимаю магических терминов, на пальцах покажи!

    -  Привыкай! - повеселела Яга. - Скоро эти слова узнает каждый второй. Григорий намеревается завалить царства-государства говорящими зеркалами. В общем, «игнор» означает, что после этого ты с магом никогда не поговоришь.

    -  Если я не найду волшебную воду, мне не с кем будет разговаривать по этому зеркалу, - с набежавшей тоской заметил Мартин. - Завали маг планету зеркалами годом раньше, мы давно бы выяснили, что молодильные яблоки уже не молодят, и я не переживал бы за жизнь Ивана и Анюты.

    -  Если бы, да кабы - давно б как сыр в масле катались! - вздохнула Яга. - Ну, лети, Мартин, время не ждет! Удачи тебе! Ступа у входа. Как управлять - знаешь.

    Глава 5

    Проснулся Правич оттого, что кто-то бесцеремонно дергал его за ногу. Спросонья воображение нарисовало ужасающую картину: волки за ночь натаскали бревен к дереву, дотянулись до обуви и теперь дергают за нее в попытках стянуть Правича с дерева. Константин покрылся холодным потом и дернул ногой, пытаясь освободить обувь из волчьих зубов.

    -  Карр! - недовольно отозвался воображаемый волк. Правич открыл глаза.

    Волки, как и прежде, были заняты поглощением туши, и на Константина обращали внимание постольку-поскольку. А до ноги докапывалась обычная ворона. Она сидела на левом ботинке, раскачивала ногу и наслаждалась процессом. И оказалась жутко недовольна тем, что хозяин ноги вздумал брыкаться.

    Около дерева сидело несколько сытых волков, наблюдающих за покачивающейся вороной и получавших от этого процесса удовольствия не меньше, чем сама каркуша. Правич со своим недовольством остался в гордом одиночестве.

    -  Брысь отсюда! - приказал он, дергая ногой посильнее. Ворона раздраженно каркнула: лишают любимой игрушки! Слетела с ноги и присела на ветку соседнего дерева. Повертела головой и сказала укоризненно:

    -  Ка-а-а-р!

    -  А мне-то что? - ответил Правич.

    Он широко зевнул и прислонился к стволу. Голова немного кружилась от голода, но пустой желудок уже не напоминал о том, что пора заполнить его чем-нибудь вкусненьким и по возможности горячим.

    Ворона взмахнула крыльями и улетела, прокаркав напоследок что-то не особо вежливое.

    -  И тебе того же, черная курица! - Правич проводил ее убийственным взглядом. Посмотрел на свои руки и завистливо вздохнул: размахивай ими не размахивай, а присоединиться к летящему на юг птичьему клину не удастся никогда. Даже взлететь толком не получится. Только подпрыгнуть и тут же приземлиться.

    Он поежился от усиливающегося холода: действие заклинания подходило к концу.

    Лишенные веселого представления волки поплелись к погибшему монстру.

    С рассветом пиршество набрало новые обороты: осталась не съеденной большая часть туши, хотя волки отрывались по полной программе за прошлые и будущие голодные времена.

    Правич прикинул: при таком темпе поедания ему не сойти с дерева как минимум неделю, а за это время он окончательно превратится в тощего дистрофика. Вороны обнаглеют окончательно и начнут качаться на его ногах с утра до вечера, не взирая на слабые протесты.

    -  Дожил, машувать! - выругался он.