– Вернувшись в Краснодар, домой этот коварный мужчина гражданской наружности не пошел, ночь до утра провел с любовницей, а днем явился в парк и утопил жену в пруду.

– Не… – открыл было рот Караваев.

– У… – начал Эмма.

– Все замечания потом! – Петрик прихлопнул ладошкой по столу. – Сначала я закончу свою мысль: он утопил жену в пруду и снова улетел в Москву, притворяясь, будто там и был все это время, верно? Вопрос: авиабилеты для этих стремительных перемещений в пространстве Афанасьев заранее приобрел или как? Если заранее, то, как по мне, это свидетельствует против него, потому что выдает коварный план!

– Минуточку, – сказал Караваев, встал и вышел со двора, на ходу вытаскивая из кармана мобильный.

– Пошел секретничать с Гусевым, – прокомментировал Петрик.

– Ну, за Гусева! – провозгласил Покровский и опрокинул очередную рюмку.

На него посмотрели с сочувствием и некоторым уважением. Видно было, что мужик твердо намерен надраться и непременно сделает это, несмотря на невысокую крепость домашней вишневки.

– Эмма, тащи еще бутылку! – велел Караваев.

– Эмма, завари чай! – распорядилась я.

Стало понятно, что мы с любимым опять не единодушны: он хочет помочь Покровскому напиться, я – протрезветь. Вот так и живем. В единстве и борьбе противоположностей.

Эмма безропотно встал и пошел в домик. Вернулся он с бутылкой вишневки и кратким донесением:

– Чайник поставил.

– Ну, за чайник! – признательно кивнул Покровский и потянулся к рюмке, которую предупредительно наполнил Караваев.

Мы выпили за чайник – почему нет, он еще бабушкин, можно сказать, заслуженный ветеран: тридцать лет в горячей точке на плите, – и тут вернулся Караваев.

– С билетами действительно интересная история, – сообщил он, бухнувшись на лавку, сцапав рюмку и уточнив: – За что пьем?

– За чайник, – подсказал неизменно любезный Эмма.

– Уже? – Любимый слегка удивился, но опротестовывать тост не стал. За что только не пил уже в своей жизни, видимо. – Так вот про билеты, слушайте внимательно. Где-то с месяц назад, то есть сильно заранее, секретарша Афанасьева купила для него билеты Краснодар – Москва – Краснодар в привязке к датам выставки. То есть в среду он улетел туда, а в воскресенье должен был вернуться. И Афанасьев оба эти билета использовал: в среду улетел, в воскресенье вернулся, так что все думали – он это время был в столице.

– А на самом деле? – не утерпел Эмма.

– А на самом деле он уже в Москве, в четверг, вскоре после открытия выставки взял через интернет на сайте авиакомпании обратный билет в Краснодар. И улетел по нему. – Караваев пошарил глазами по столу, нашел печенье и сунул его в рот.

– Один билет, только в Краснодар? – уточнила я.

– Угу, – печенье мешало дать развернутый ответ.

– Это странно. Если он планировал метнуться на родину, чтобы быстренько убить жену, и снова умчаться в столицу, то должен был взять билеты туда и обратно, – рассудила я.

– С его полетом в Москву в день смерти супруги еще интереснее. – Караваев победил печенье и вернулся к беседе: – В ночь с пятницы на субботу, когда Ольгу уже нашли в пруду, Афанасьев приехал в аэропорт и уже там взял билет на первый же рейс в столицу.

– Но Ольга утонула еще днем! – напомнил Петрик.