В уютном подвальчике было тихо и пусто, что позволило нам с Галкой и полностью завладеть вниманием бармена, и побеседовать без помех. Разномастные емкости с разноцветными коктейлями, которые бармен выстроил перед нами стройной шеренгой, только способствовали разговору.

Сначала, как водится в таких случаях, бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они. Экскурс в совместную историю сопровождался обширной и добросовестной дегустацией, и к событиям настоящего времени мы подобрались едва ли не ползком. Разумеется, фигурально выражаясь: на самом деле мы не двигались с места, только ниже сползали на мягких диванчиках, располагаясь все комфортнее.

– Так каким же ветром тебя занесло к нам в «Дорис»? – спросила я наконец.

– Ну, ты же помнишь, что я пишу про наш бизнес? Типа, провожу расследования и делаю экономические обзоры, – последнее слово Галка произнесла с таким отвращением, что оно прозвучало совсем как рвотный позыв.

– Чувствуется, в местном бизнесе ты разочаровалась, – отметила я.

– Так был бы бизнес, а не торгашество да жульничество, – вздохнула экономическая обозревательница. – У нас приличных-то бизнесменов, сама знаешь, раз, два – и обчелся.

– Я вообще одного Галицкого назвала бы.

– Ну, есть еще несколько серьезных мужиков, и один из них – Виктор Афанасьев. – Галка перестала растекаться сладкой алкогольной лужицей и подобралась – вспомнила, что вообще-то она при исполнении. – И вот про этого самого Афанасьева я ничего еще не писала. А что про него напишешь, кроме скучного пресс-релиза, если он весь такой правильный, чистенький, ни с чем сомнительным и скандальным не связанный!

– А написать-то хочется, – с пониманием кивнула я.

– Ну! И тут вдруг наш чистенький и правильный Афанасьев внезапно овдовел! – Галка оживилась, засверкала глазами, замахала руками – бармен подумал, что это призыв, и принес нам еще по коктейлю. – А на жену его мно-о-ого каких активов записано было, чтоб ты знала.

– Обычное дело в нашем бизнесе.

– Тоже верно. Но нам в редакцию позвонил аноним с шокирующей новостью: в момент трагедии с мадам Афанасьевой супруг ее не в Москве был, как думает полиция, а как раз в нашем Городском саду, в пруду которого она и утопла! А? Как тебе? – Галка посмотрела победно.

– А аноним какого пола был? – заинтересовалась я.

– Фиг его знает! Он – или она – позвонил на стационарный аппарат в редакции в восьмом часу утра, трубку уборщица сняла, баба Глаша, помнишь ее?

– А как же!

Голос бабы Глаши, истошно вопящей «Куды по мокрому? Вертай взад!», свободно мог заглушить сводный духовой оркестр труб Страшного суда. Такое не забудешь!

– Она прекрасный сотрудник клининга, но для работы с информацией профнепригодна – и глуховата и забывчива, – весьма тактично обозначила проблемы пожилой сотрудницы Галка. – Спасибо тому анониму, он настоял, чтобы бабуля записала сообщение, иначе у нее все в одно ухо влетело бы, а в другое вылетело. Короче, кто с ней говорил – мужчина или женщина, – баба Глаша не поняла, контакт для связи даже не спросила. Но в редакционный почтовый ящик со скрытого адреса пришло письмо без текста, зато с фотографией, а на ней – догадываешься, кто и где?

– Виктор Афанасьев в Городском саду? – догадалась я.