|
Ветераны партии стали для него обузой. Гиммлер ясно понимал это, слушая, как Гитлер метал громы и молнии по адресу той "абсолютно незначительной части ветеранов", которые попали под влияние вражеской агитации. Гитлер не мог говорить всю правду никому, даже ближайшим друзьям. Гиммлер понимал и это, он помог фюреру: положил на стол досье на четыре тысячи ветеранов, практически на всех тех, с кем Гитлер начинал строить национал-социалистскую партию. Он психологически точно рассчитал, что Гитлер не забудет этой услуги: ничто так не ценится, как помощь в самооправдании злодейства. Но Гиммлер пошел еще дальше: поняв замысел фюрера, он решил стать в такой мере ему необходимым, чтобы будущие акции подобного рода проходили только по его инициативе. Поэтому по дороге на дачу Геринга Гиммлер разыграл спектакль: подставной агент в форме рэмовского СА выстрелил в открытую машину фюрера, и Гиммлер, закрыв вождя своим телом, закричал - первым в партии: - Мой ф ю р е р, как я счастлив, что могу отдать свою кровь за вашу жизнь! До этого никто не говорил "мой фюрер". Гиммлер стал автором обращения к "богу", "к своему богу". - Вы с этой минуты мой кровный брат, Генрих, - сказал Гитлер, и эти его слова услышали люди, стоявшие вокруг. А после того как Гиммлер провел операцию по уничтожению Рэма, после того как были расстреляны его учитель Штрассер и еще четыре тысячи ветеранов партии, борзописцы немедленно сочинили миф о том, что именно Гиммлер стоял рядом с фюрером с самого начала движения. Впоследствии, дружески пожимая руки Герингу, Гессу и Геббельсу на "тафельрунде" у фюрера, куда допускались только самые близкие, Гиммлер ни на минуту не прекращал собирать досье на "своих боевых друзей". 16.2.1945 (03 часа 12 минут) Подбросив Эрвина домой, Штирлиц ехал очень медленно, потому что он уставал после каждого сеанса связи с Центром. Дорога шла через лес. Ветер стих. Небо было чистое, звездное, высокое. "Хотя, - продолжал рассуждать Штирлиц, - Москва права, допуская возможность переговоров. Даже если у них нет никаких конкретных данных - такой допуск возможен, поскольку он логичен. В Москве знают о той грызне, которая идет тут вокруг фюрера. Раньше эта грызня была целенаправленна: стать ближе к фюреру. Теперь возможен обратный процесс. Все они: и Геринг, и Борман, и Гиммлер, и Риббентроп - заинтересованы в том, чтобы сохранить рейх. Сепаратный мир для каждого из них - если кто-либо из них сможет его добиться - будет означать личное спасение. Каждый из них думает о себе, но никак не о судьбах Германии и немцев. В данном случае пятьдесят миллионов немцев - лишь карты в их игре за себя. Пока они держат в своих руках армию, полицию, СС, они могут повернуть рейх куда угодно, лишь бы получить гарантии личной неприкосновенности..." Острый луч света резанул по глазам Штирлица. |
