|
Он остановился и опять сменил облик, надев одежду белого человека. Платье слегка потеряло свежесть, а башмаки ссохлись. Но Висентино теперь был вне досягаемости инквизиции, полиции Новой Испании и ищеек губернатора Лимы. И своего прошлого. 5. СЫН ПИРАТА Висентино не знал названия деревни. Не знал ни слова по-английски. И умирал от голода. Итак, опять его жизнь будет зависеть — в который раз — от чьего-то сочувствия или подозрений. И от собственной смекалки. Ибо нужна хорошая история, чтобы оправдать присутствие беглеца из Новой Испании во враждебных английских колониях. Он знал только два английских имени: Дрейк и Лондон. Сэр Френсис Дрейк, пират, умерший более ста тридцати лет назад, олицетворение самого дьявола для испанцев, о котором во дворце губернатора Лимы до сих пор рассказывали немало жутких историй. И Лондон, самый большой город Англии. Висентино ничего не знал о мире. Последние десять лет он прожил под неусыпным надзором брата Игнасио. Ел с ним, спал с ним, испытывал на себе его физическое насилие, удовлетворял его сексуальные аппетиты, выслушивал его толкование мира. Тот лечил его, когда он болел, наставлял в любви к церкви, в послушании, уважении к старшим и властям. Теперь юноша стал сиротой, избавившись от неправедного отца, который злоупотреблял своей властью и подавлял его. Висентино вооружился мужеством и вошел в деревню. Первый человек, которого он встретил, был мужчина лет сорока с бледным морщинистым лицом, в длинном черном плаще и высокой, тоже черной, широкополой шляпе. Человек обратился к нему по-английски. Висентино захлопал ресницами, улыбнулся и ответил по-испански, что не говорит по-английски. Человек нахмурился. Висентино улыбнулся еще шире и благожелательнее. — Come with me, — сказал человек, сопровождая слова повелительным жестом. — I know someone who speaks your tongue.[11] Висентино последовал за ним по главной улице, грунтовой, совсем как в Ла-Пасе. Они вошли в какую-то лавку, казавшуюся одновременно скобяной, жестяной и бакалейной. Обнаружили там человека с полузакрытыми глазами, решившего, видимо, только так смотреть на заурядность и пошлость мира. Оба англичанина обменялись несколькими быстрыми словами, и торговец обратился к Висентино по-испански: — Откуда ты? — Из Майами. — А здесь что делаешь? — Хочу добраться до Лондона. Англичанин, говоривший по-испански, наверняка был толмачом в этом приграничном городке, посредничая в торговле с коммерсантами из Флориды, которые при случае покупали или продавали тут плоды земледелия, ведь торговля не признает границ. — В Лондон? — удивился торговец скобяным товаром. — Зачем? — Повидать родных. — И как фамилия твоих родных? — Дрейк. Имя заставило встрепенуться человека в черном, хоть он и не понимал по-испански. Оба англичанина заинтригованно переглянулись. — Дрейк, говоришь? Висентино кивнул. — Тебя самого как зовут? — Винсент Дрейк. На этот раз человек с полузакрытыми глазами открыл их полностью. — Но ты же не говоришь по-английски? — Моя мать испанка. Мы ведь жили среди испанцев, вот и отец не говорил по-английски, потому что не с кем было. |
