|
Она обратила свой взгляд на незнакомца, и Мариньи поторопился представить его, едва слышно пробормотав имя этой женщины, маркизы де Помпадур. Своей собственной сестры. Той, что исполняла службу министра, как предупредила Себастьяна баронесса Вестерхоф. Склонившись, чтобы поцеловать руку, которую маркиза высунула из-под своей накидки и надменно протянула ему, Себастьян почти ощутил, как вокруг витает интрига, сплетаясь в паутину влияний и власти, в самом центре которой он оказался. И в которой только что увяз. — Добро пожаловать, господин граф, — сказала маркиза с некоторой долей искренности. Себастьян заметил, что ее взгляд тоже задержался на его алмазных пуговицах. Она повернулась к принцессе Анхальт-Цербстской, и Мариньи представил Себастьяна даме, вошедшей в салон перед маркизой, госпоже дю Оссе, камеристке маркизы. — Мы ожидаем короля, который соблаговолил присоединиться к нам сегодня вечером, — объявила маркиза. Послышался восторженный шепот. Вскоре в салон и в самом деле вошел Людовик XV. Себастьян был неприятно удивлен: взгляд монарха выдавал неописуемую усталость и уныние. Даже забывалось, что это довольно красивый мужчина. Какая же забота изводила его? Он был бледен. В самом ли деле это последствия удара ножом? Маркиз де Мариньи возобновил свои представления, но в этот раз только ради Себастьяна. Тот сообразил, что является единственным незнакомцем на вечере. — Значит, это и есть ваш знаменитый друг, о котором вы мне говорили? — обратился король к Бель-Илю, стоявшему рядом с Себастьяном. — Да, ваше величество. Счастлив честью, которую вы ему оказали, пригласив отужинать с вами. Король решил, что пора перейти к столу, и приглашенные последовали за ним в соседний зал. Каждый был усажен так, чтобы слышать голос монарха. Себастьян оказался между принцессой Анхальт-Цербстской и маркизой д'Юрфе. — Маршал сообщил мне, — сказал король, обращаясь к Себастьяну, — что видел вас в последний раз в Экс-ла-Шапеле. Выходит, вы интересуетесь делами нашего времени? — Да, ваше величество. Мне кажется, надо быть весьма легкомысленным, чтобы не следить за ними. Маркиза де Помпадур обратила свой взгляд на Себастьяна. Это и в самом деле была честь: сам король поинтересовался его мнением о делах этого мира. — И что вы думаете о том договоре? — Уважение, которое я питаю к вам, ваше величество, обязывает меня быть откровенным. Я нахожу его достойным всяческих сожалений. — И почему же, по-вашему? — Мне показалось, что единственный, кто от него выиграл, это король Пруссии. — Верно подмечено, — отозвалась маркиза. — И девять лет спустя Пруссия по-прежнему в выигрыше, — сказал король мрачно. — Что вы об этом думаете, граф? — Ваше величество, я думаю, что, только окружив короля Фридриха со всех сторон, можно вынудить его к миру. — Окружив? — Он уже сдержан на западе и юге, ваше величество. Остаются только восток и север, чтобы замкнуть кольцо. — Россия и Англия? — воскликнул Людовик. — Но это же наши враги! — Да простит меня ваше величество, но я не буду удивлен, если страх вскоре толкнет Россию присоединиться к вам. Быть может, она уже постучалась бы в вашу дверь, если бы не опасалась обидного отказа. Король выглядел удивленным. |
