-- Будет нужна помощь - говори.

Вечером следующего дня мы поехали на приём.

Апартаменты представительства Корулага имеют довольно замысловатую конфигурацию. В высоту они занимают три этажа высотного здания, однако, примерно на двух третях площади перекрытия между нижними разобраны, и в этом объёме раскинулся зал для мероприятий. Убранству его мог бы позавидовать любой арабский шейх или индийский раджа: стилистика, конечно же, совсем другая, но столь же роскошно, помпезно и излишне ярко. В дальнем конце зала располагается длинный, во всю ширину небоскрёба, балкон, куда с левой стороны, если смотреть от входа, ведёт изогнутая лестница. Справа, симметрично, едва заметно поблёскивает высококачественным транспаристилом прозрачный колодец внутреннего лифта, кабину которого украшает декоративная балюстрада с точно такими же перилами и изогнутыми стойками, как на балконе и лестнице. Я знал, что непосредственно за балконом находятся приёмная и кабинет сенатора Сноппса, они также высотой в два этажа, только со смещением на уровень вверх. Под ними остаётся место для служебных помещений и комнат технического персонала, а над самим залом приёмов размещаются личные покои сенатора. Судя по информации разведки Альдераана, в нескольких помещениях верхнего яруса пол выполнен из транспаристиловых плит односторонней прозрачности с регулируемым затемнением, чтобы хозяин, его помощники и офицеры охраны при желании могли наблюдать всё происходящее в зале, стоя над ним, словно греческие боги на Олимпе. Это могло показаться забавной причудой, на деле же очень хорошо характеризовало самого Зафиеля Сноппса. Примерно та же картина наблюдалась за трапезой, куда нас пригласили после короткой прелюдии. Хозяин, правда, сидел за общим столом, ведь большинство собравшихся были либо ровней ему по положению, либо членами семей сенаторов, как Сола. Тем не менее, и тут он сумел выделить себя на фоне гостей: особое кресло, отличающиеся столовые приборы. Главное же, прислуживал ему не дройд-официант, как нам, а живая служанка, худенькая розовая твилека. Девушка была красива, как подавляющее большинство представительниц её вида, но внимание моё она привлекла не этим. У меня аж сердце кольнуло, до чего она напоминала мою одноклассницу, которой, к сожалению, уже не было в живых. Очки бы ей - ну, копия! Только одноклассница, несмотря на тяжёлую болезнь, что в двадцатилетнем возрасте свела её в могилу, всегда выглядела жизнерадостной, много улыбалась, жестикулировала, у служанки же на лице застыло сосредоточенное выражение, взгляд вниз, ни одного лишнего движения. Она определённо стремилась добиться той же быстроты и точности, какой обладали манипуляторы дройдов. Ей это почти удавалось. Ошиблась девушка всего один раз, и она быстро поправила поставленный на стол фужер. Однако, Сноппс моментально обратил на это внимание. Лицо его приняло недовольное выражение.

-- Всё, всё, пошла вон! -- проворчал сенатор, отмахиваясь, словно от назойливой мухи, и доверительно сообщил сидящему по правую руку контр-адмиралу Мокслю из разведки флота: -- Вот, подарили проблему, как будто без неё раздражающих факторов недоставало!

-- Глупа? -- сочувственно спросил Моксль. -- Я слышал, рабыни, воспитанные на Рилоте, в большинстве своём умом не блещут, их учат только танцевать, готовить еду да угождать в постели.

М-да, подумал я, из Вас, господин адмирал, такой же разведчик, как из меня домохозяйка. Верить обывательским штампам, распространяемым, кстати, самими же твилеками, дабы их женщин не воспринимали всерьёз, облегчая, тем самым, плетение закулисных интриг... Сенатор Сноппс, тем временем, покачал головой:

-- Наоборот. Чересчур умна. Вообразите, адмирал, эта дрянь однажды посмела напомнить мне об обещании, данном другому члену Сената! Как будто это её ума дело!

-- Да, возмутительно, -- согласился Моксль. -- Подчинённые всегда обязаны соблюдать субординацию, иначе получится не офис, а балаган.

-- Тем более, своё место должна знать собственность, -- Сноппс глотнул из бокала с минералкой, поправил широкие рукава камзола.