- Извини, Рик, - сказала она, полностью овладев собой, - но я, пожалуй, предпочту компанию осьминога. Спасибо. Я вызову такси.

 - Нет уж, постой, - прошипел Рик, хватая ее за руку и вталкивая обратно в кабину. - Ты никуда не уйдешь.

 Его пальцы грубо сжали ей запястье. Джессика вскрикнула и постаралась вырваться. Мужчина, сидевший за стойкой недалеко от них, повернулся, любопытствуя, что происходит.

 - Он что, пристает к вам, мисс? - спросил он.

 - Да! - нарочито громко сказала Джессика. - Я хочу домой, а он не пускает!

 Мужчина расплылся в улыбке. Он был, наверное, одного возраста с ее отцом, только поплотнее, попроще. Странно, но он вызывал доверие.

 - Буду счастлив отвезти вас домой, если ваш приятель отказывается.

 - Спасибо, - сказала Джессика. - Но я бы не назвала его приятелем.

 Ей удалось вырваться из рук Рика, она была уже почти у выхода, когда он, в бешенстве сверкая глазами, бросился вдогонку.

 - Посторонись-ка, толстяк! - прорычал он в лицо мужчине, заслонившему дорогу.

 В это мгновение Джессике показалось, что из прокуренного бара выкачали весь воздух. Дышать стало нечем. Как в кошмарном сне, она видела - Рик по-пьяному широко замахнулся. Мужчина с легкостью отбил удар. Его внушительных размеров кулак с хрустом заехал Рику в челюсть. Рик отлетел назад и, опрокинув несколько стульев, врезался в чей-то столик. Из уголка рта у него побежала тонкая струйка крови.

 Застыв от ужаса, Джессика стояла не шевелясь, пока вой сирены не привел ее в чувство. Придя в себя, она увидела, как в бар ворвались двое полицейских. Один из них направился прямо к Рику, который лежал, растянувшись на полу среди окурков, и чертыхался.

 - На этот раз я делаю официальное заявление! - кричал бармен. - Его зовут Рик Эндовер, и он уже не первый раз устраивает здесь дебош!

 Другой полицейский отвел Джессику в сторону:

 - Вашим родителям известно, что вы здесь, мисс? - сурово спросил он.

 - Ой, пожалуйста, прошу вас, не говорите им ничего, - принялась упрашивать Джессика, и по щекам у нее ручьем потекли слезы. Теперь ей не пришлось притворяться - слезы были настоящие.

 - Они убьют меня, если узнают.

 - Ну, в этом-то я сомневаюсь, - ответил полицейский, и тон его несколько смягчился. - Может быть, лучше все-таки им сообщить? Тогда в следующий раз они сумеют уберечь вас от чего и похуже. Ну так как же вас зовут?

 У Джессики руки-ноги затряслись. Ее арестуют! Доставят домой в полицейской машине прямо от "Келли"! Все, она погибла! Не говоря уже о том, что ее могут посадить в тюрьму!

 - Э-э... Уэйкфилд... - пролепетала она.

 - Уэйкфилд? - Полицейский пристально посмотрел ей в лицо. - А я ведь вас знаю. Вы - подруга моей племянницы Эмили Мэйер. Она часто в разговоре упоминает Элизабет Уэйкфилд.

 - Эмили? Ну конечно! - Джессика пропустила мимо ушей имя сестры. - Эмили прекрасно играет на ударных, а "Друиды" - самый замечательный ансамбль в Ласковой Долине, - затараторила она, почувствовав облегчение.

 Полицейский пометил что-то у себя в блокноте.

 - Ну что ж, моя юная леди, - сказал он, - мы вас доставим домой, где вам и полагается быть в это время.

 Сидя в полицейской машине, Джессика всю дорогу обливалась слезами и как могла старалась убедить своих стражей, что-де сегодняшний вечер нанес ей душевную травму, которая не зарубцуется за всю жизнь, что ее отец - адвокат и его доброе имя теперь под угрозой, что она никогда, никогда не пойдет в этот бар. Полицейские не проронили ни слова, пока машина не подъехала к ее дому.

 Тогда один из полицейских повернулся к ней.

 - Слушайте, - сказал он, глядя на нее долгим, испытующим взглядом. - На этот раз я вас отпущу.