|
За конно-егерским полком я уже послал, они не подведут. - Шигорин-то? - поднял бровь Севастиан. - Этот нос по ветру держит, кабы верил твёрдо, первым здесь оказался бы. А раз нету его… - Будут! - резко перебил брата-василевса Арсений Кронидович. - Есть там кому и без Шигорина привести. - Ну, пускай. Конные егеря, а ещё кто? - мрачно бросил василевс. - Где кавалергарды, карабинеры где? - Лейб-гвардии егерский полк весь в наличии, ваше величество, - вытянулся Арсений Кронидович. По лицу его властительного брата скользнула слабая улыбка: - Потому что его привёл ты. То я век помнить буду, коль день сегодняшний переживём… Василевс осёкся. Раздвигая растерянную толпу поджарым серым конём, к крыльцу подъехал статный, чуть горбоносый человек с совершенно белой головой, но чёрными, без малейших признаков седины, бровями и в мундире генерал-фельдмаршала со всеми орденами и регалиями. Орденов оказалось так много, что под ними почти исчезало золотое парадное шитьё. Скромная, старого образца шпага, лихо сдвинутая генеральская шляпа с кокардой и плюмажем, какую надевают только в самые торжественные случаи и никогда в бой; длинные курчавые бакенбарды. Светлейший князь Пётр Иванович Арцаков; генерал-фельдмаршал, про которого остряки говорили, что самым удивительным в его невероятной жизни было то, что он дожил до шестидесяти лет. - Ваше василеосское величество, - седой воин спокойно отдал честь, - полки гарнизона Анассеопольского присягают вашему величеству, являя… - Присягать присягают, а на площадь не спешат, - язвительно бросил Севастиан Кронидович. - Сколько привели батальонов, князь? - Весь Фузилёрный лейб-гвардии полк, ваше величество, - по-прежнему спокойно доложил полководец. - Конногвардейский полк маршем двигается, а вон и молодой граф Тауберт с конно-егерями! Из узкого горла улицы в строгом порядке выезжали четвёрки всадников. Тёмно-зелёные мундиры, короткие карабины - Китежградский конно-егерский полк вливался на площадь. - Тауберт, - криво усмехнулся василевс. - Где ж командир полка, князь Шигорин? - Сколь мне известно, ваше величество, - болен он со вчерашнего дня, - осторожно проговорил Арцаков. - Болен он… - ядовито передразнил князя молодой василевс. - Знаем мы эти болезни… Многих командиров, смотрю, они нынче поразили. - Поразили иль не поразили, государь и брат мой, нам надлежит действовать решительно. - Арсений Кронидович, как мог, старался побороть апатию и сплин василевса. - У нас уже три полка, четыре орудия… Вместо ответа Севастиан бросил взгляд на площадь. Мятежные каре по-прежнему безмолвствовали. Стояли, как умеет стоять русский солдат, - угрюмо и непоколебимо. - Полки явились, ваше величество, однако многие ненадёжны, особенно офицеры, - прошелестел невысокий человечек в серой шинели без эполет и в низко надвинутой фуражке. - Володимерский полк, Угреньский - все медлят. Да и среди выступивших у бунтовщиков немало симпатизантов, как у тех же китежградцев. Куда ещё штыки повернут… Дерзну вновь предложить вашему василеосскому величеству отъезд в Хотчину для сбора всех поистине верных войск. - Чернь собирается, ваше величество, - растерянно прогудел ещё один сановник, обладатель нижайшего баса и протодиаконского пуза. - За нашими спинами, ваше величество… Как ещё дело-то обернётся… Могут и того, к мятежу пристать… И тогда… в кольце мы, деваться некуда… - Мой народ… моя гвардия… - Севастиан Кронидович закрыл лицо руками. |
