Чернокнижник был вынужден согласиться, но чем больше он размышлял, вглядываясь в очертания домов, тем больше склонялся к мысли, что туда все-таки следует заехать.

Тео отдал им седельные сумки и пришпорил лошадь. Подъехав к частоколу, он спешился. Взяв лошадь под уздцы, он медленно пошел вперед. Дорогу перегораживали две балки, служившие воротами. Цепь без замка безвольно повисла, касаясь земли. Чернокнижник осторожно отодвинул балку, внимательно смотря по сторонам, ожидая услышать свист стрелы или гневный окрик. Напрасно. К нему не выбежали даже собаки, которых в избытке в каждом селении.

Маг медленно обошел дворы, но нигде не встретил признаков человека или скотины. Он даже рискнул ненадолго зайти в дом, где обнаружил в остывшей печи казан, полный  засохшей каши, на полках сложенную одежду и утварь. Хозяев не было, но судя по порядку, отсутствию пятен крови, их не увели насильно. Тео покинул холодную кухню и направился в хлев. Его подозрения подтвердились: кормушки были наполовину наполнены заплесневелым сеном и зерном, но от обитателей загона остались только помет и клочки шерсти. Деревня выглядела так, словно все существа ее населяющие, внезапно исчезли.

В таких делах стоило доверять звериному чутью. Пока животное спокойно, магу тоже нечего волноваться. Тео обошел еще пару дворов, но везде перед ним представала одна и та же печальная картина.  Насколько можно было судить по содержимому кормушек, а так же листьям, опавшим на некогда чисто выметенные дорожки, деревня была оставлена две-три недели назад. Исчезновение людей обеспокоило чернокнижника в меньшей степени, чем пропажа скотины. Он зашел в амбар, загляну в зерновые колодцы, но не заметил ни одной мыши.

Вернувшись к друзьям, ожидающим его в лесу перед развалинами храма, он подробно рассказал об увиденном. Йозеф тотчас предложил самое разумное, что можно было сделать в этом случае:

Они медленно двинулись к большим светло-серым камням, лежащим полукругом. Развалившаяся арка, оплетенная высохшим плющом, разбитые части статуй, мозаика, утопленный в землю колодец - вот и все, что осталось от храма. Пройдет несколько десятков лет как лес скроет и это, погребя под мхом и молодой порослью.

Привязав лошадей, они сгрузили с них тяжелые сумки, в которых лежала медь. Животные довольно замотали головами, радуясь долгожданной свободе. Тео приблизился к колодцу и заглянул в его высохшее, оплетенное черными засохшими ветвями, чрево.

Йозеф демонстративно вытащил из мешка походный плащ и унес его в укромный уголок, туда, где поросший деревьями холм и остатки стены защищали от пронизывающего ветра. Он собирался отдохнуть, позволив другу самостоятельно искать неприятности. Путешествие верхом пагубно отражалось на пояснице призывателя. Тео же не терпелось своими глазами посмотреть на то, что скрывал в себе высохший колодец. Однако, он не собирался рисковать жизнью.

Следующие полтора часа маг потратил на подготовку к спуску. Лоб под маской и предплечья он разрисовал кровью, покрыв кожу охранными знаками. Закрыл кадык, надев широкий кожаный ошейник с нашитой полосой меди. В перчатки положил сложенные в гармошку изречения святых. Замотал подошвы сапог тряпицей и взял фонарь с заслонкой. Когда он привязал веревку к поясу, Элейс украдкой сжала его руку.

Ах, какая соблазнительная мысль... Ему даже не нужно убивать противника, достаточно просто оставить его в пещере. Тео вспомнился давний сон, в котором Франц погиб. Но во сне все было иначе, чем в реальности - Элейс осталась с ним из-за угроз, а не по доброй воле. Кто он для нее сейчас - старший брат, опытный, повидавший жизнь дядюшка, чернокнижник, отринувший магию? Не считает ли она своей заслугой те перемены, что произошли с ним?

Йозеф внимательно наблюдал за его приготовлениями. Он не слышал, что сказала Элейс, но видел прекрасно, поэтому под его колючим взглядом медиум не решилась на удачу обнять Тео, а тот был только рад этому.