|
Сейчас Альфред чувствовал некоторую вину за свое безразличие к судьбе Мортимера и за то, что это причинило боль Барби, а ее замечание, что они не смогут принести никакой пользы, оставаясь в Англии, огорчило его еще сильнее. Со всей прямотой Альфред должен был признать, что все, что он делает, чтобы помочь Эдуарду, могло быть исполнено не хуже или даже лучше кем нибудь другим. Так что, оставаясь в Англии, он просто потворствовал своим желаниям, а Барби расплачивалась за его удовольствие.
Поэтому на следующий день Альфред, не найдя Мортимера в большом зале, попросил позволения войти к нему в комнату. Там он обнаружил также Лейборна и Клиффорда. Все трое тупо смотрели на него невыспавшимися глазами. – У меня есть два предложения, – начал он. – Первое состоит в том, что, когда вы привезете нас с Барби в Вустер… – Почему мы должны позволить вам воспользоваться нашим несчастьем? – горько спросил Лейборн. Темные брови Альфреда приподнялись. – Нет нужды объяснять, что не осталось никакого смысла удерживать нас. Лестеру я ни к чему, от Норфолка вы тоже не получите никакого выкупа или одолжения. Вы должны уладить ваше дело с Лестером прежде, чем об этом узнает Норфолк. Вполне вероятно, что, когда Норфолк услышит, что Барби в плену, он поддержит Лестера и потребует, чтобы вы все были повешены. Мортимер сердито махнул рукой в сторону Лейборна. – Вы не в плену, Альфред, и знаете это. Когда мы уедем в Вустер, вы можете отправиться с нами или ехать на все четыре стороны. Это не имеет значения. Роджер совершенно зашел в тупик. – Вот я и пытаюсь вправить ему мозги, – буркнул Альфред, раздраженно поджав губы. – Вы должны обращаться с нами, как с пленными, чтобы иметь возможность уступить нас открыто. Вы можете заявить, что мы были единственными пленными, которых вы успели привезти за то короткое время, которое было вам отпущено, чтобы подчиниться вызову Лестера в Вустер. Наше освобождение докажет ваши добрые намерения и ничего не будет вам стоить. В глазах Лейборна загорелась искра живой заинтересованности. – Черт возьми, это умно. – Не совсем, – поморщился Альфред. – Я прошу прощения у вас всех, но боюсь, что вы так глубоко увязли в колее поражения, что совсем не соображаете. Думаю, вам принесет больше пользы, если вы передадите нас Глостеру, а не Лестеру. – Мы должны найти способ заморочить голову Лестеру, – процедил сквозь зубы Мортимер. – Не думаю, что вы в этом преуспеете. Лестер великодушный враг, но не дурак. Вы дважды проиграете, заключая соглашение с ним. Что вы можете предложить, чему он поверит? Ничего, только одну надежду. И я думал, вам нужно попытаться завоевать симпатии Глостера… Он был прерван грубым смехом и с удивлением поглядел в лица троих мужчин. Клиффорд пояснил: – Я боюсь, что Глостер не слишком любит нас. Мы совершили набег на его земли в Уэльсе и разграбили их… – Недавно? – спросил Альфред. – После того, как вы сражались с ним в июне и июле? – Нет, раньше. Альфред улыбнулся. – Тогда «оскорбления», нанесенные ему Лестером, свежее в его памяти и более болезненны, чем любой ущерб, причиненный его кошельку. Помните, я рассказывал вам о трещине в отношениях между Глостером и Лестером? Барби говорит, что теперь она стала еще шире. Если вы передадите нас Глостеру, то сможете воспользоваться поводом, чтобы побеседовать с ним. Вы можете сказать, что сожалеете о происшедшем. Он враг вашего сюзерена – принца, и вы были вынуждены напасть на него, несмотря на то, что он ваш приятель, валлийский лорд. – И какую пользу нам это принесет? – сердито проворчал Клиффорд. – Не будем ли мы похожи на побитых псов, лижущих его руку в поисках доброго расположения? – Нет, если вы будете говорить с достоинством и не попросите ни о каком одолжении. |
