К удивлению Барбары, его поцелуй стал только более страстным, и Альфред крепче обнял ее. Она энергично оттолкнула его. С одной стороны, она была огорчена и очень обеспокоена положением союзников Альфреда, чего нельзя было сказать о нем самом; с другой стороны, ей было стыдно: она открыто отослала Клотильду, чтобы насладиться ласками мужа. Но больше всего она была разъярена тем, что скакала четыре дня сквозь сырость и холод, подвергаясь опасности, перенесла все тяготы зимнего путешествия, а ей даже не сообщили о результатах ее усилии.

– Если ты не хочешь мне ничего говорить о планах Мортимера, то так и скажи! – воскликнула она. – Не пытайся заморочить меня поцелуями.

– Не дури, – промурлыкал Альфред, снова притягивая ее к себе. – Я расскажу тебе то, что знаю, позже. Сейчас мне все равно, даже если Мортимера и всех его друзей вместе с принцем отвезут на небо в огненной колеснице.

– А что, если их намерены отправить в преисподнюю? – настаивала Барбара, уклоняясь от его поцелуев.

– С наилучшими моими пожеланиями! – рассмеялся Альфред. – Все что угодно, только бы избавиться от них и привлечь твое внимание к делу, которое сейчас для меня куда важнее.

То, что близость с нею для Альфреда важнее политики, не подлежало сомнению. Барбара рассмеялась и позволила своим рукам, упиравшимся в грудь Альфреда, скользнуть ему на плечи. «Это совсем не так ужасно, когда тебя морочат поцелуями», – подумала она, когда он развязал ее плащ и тот соскользнул на пол.

* * *

– А ты не очень умелая служанка: не только очень долго раздевал меня, но и забыл нагреть постель, – прошептала Барбара полутора часами позднее.

– Я не забыл, – возразил Альфред, откидывая голову назад так, чтобы можно было свысока посмотреть на нее. Попытка не удалась, потому что он не хотел отпускать Барбару, и так как они лежали слишком близко, их глаза встретились. – Ты до сих пор не поняла, насколько это умно сделано? Вспомни, как холодные простыни заставили тебя прильнуть ко мне, даже вскарабкаться на меня. – Он усмехнулся. – И ты не можешь пожаловаться, что тебе было холодно. Разве я не согрел тебя хорошо и быстро?

– Я не могу пожаловаться на то, что выбрала сама, – ответила Барбара. – Ты, может быть, считаешь меня неразумной… – Она остановилась, внезапно вспомнив жалобы Глостера на Лестера, и сказала: – Я, кстати, сомневаюсь в том, что Глостер разумен, потому что дал Лестеру повод не доверять ему.

– Что? – Альфред приподнялся на локте.

Поняв, что ее слова могут заставить Альфреда поверить, что раскол между Глостером и Лестером глубже, чем ему казалось, Барбара описала свою случайную встречу с Глостером.

– Глостер сказал, что он был посредником Лестера в соглашении с Ллевелином?

– Чему ты так удивляешься? Клеры были лордами и владели землей в Уэльсе со времен Вильгельма Завоевателя.

– Откуда я могу знать об этом? Единственное место, принадлежащее Глостеру, которое я знаю, – Тонбридж. По правде говоря, я не пытался разузнать о других его землях, но даже если бы мне было любопытно, я никогда бы об этом не спросил.

Барбаре показалось, что он хочет отвлечь ее от обсуждения раскола между Лестером и Глостером, но отогнала эту мысль.

– Ты тоже думаешь, что Гилберт дал Лестеру повод подозревать его?

Альфред вздохнул и лег.

– В каком то отношении да, в каком то нет. Эту ситуацию можно сравнить со змеей, которая кусает себя за хвост.