* * *

Они с Гилбертом вернулись в Сент Бревелс, потому что Лестера больше не было в городе Глостере. Девятого мая пришли новости – возможно, одновременно Гилберту и Лестеру – о вторжении в Пемброк сводного брата короля Уильяма де Валанса и графа Саррея. В тот же день до того, как Альфред прибыл в лагерь Гилберта с лошадьми, Лестер отправил весь двор, включая Томаса и Эдуарда, в Херефорд.

Если бы Барби все еще казалась приверженной делу Лестера, он мог бы использовать это как повод, чтобы отослать ее. Но она, напротив, кажется, так же страстно желала побега Эдуарда, как любой из них. Как только она удостоверилась, что они с Гилбертом невредимы, и проверила, не нужно ли почистить и починить их одежду, она уговорила их погулять в саду. Оказавшись там, где не было ушей и постоянно сновавших туда сюда людей, она озабоченно стала задавать вопросы о том, отсрочит ли переезд в Херефорд побег принца.

– Ты не можешь перебросить твою армию под Херефорд, Гилберт, – убеждала Барбара. – Преследуя Лестера вместе с армией, ты возбудишь его подозрения и, может быть, заставишь усомниться в твоем желании вести мирные переговоры. Какие земли у тебя есть возле Херефорда, куда бы мы могли перейти?

– Мы! – воскликнул Альфред. Но тут он едва не проглотил язык, потому что упоминание земель под Херефордом предлагало решение. – Ты совершенно права, любимая. Гилберт не может отвести свою армию к Херефорду, и он даже не может оставить ее.

– Почему? – начал Глостер и тотчас покачал головой. – Нет, я не могу оставить армию, а сам преследовать Лестера до Херефорда. Я боюсь, что каждый, кто откликнулся на мой вызов, воспримет это так, будто я уже почти принял условия Лестера и, значит, нет больше смысла оставаться вооруженным. Но какой у нас есть выбор?

– Уигмор, – сказал Альфред. – Уигмор находится всего в шести лье от Херефорда, и ты можешь не сомневаться в желании Мортимера спрятать принца. А Уэбли как раз подходящее место, чтобы обеспечить нас достаточным количеством людей, не вызывая подозрений у Лестера, и устроить западню для преследователей Эдуарда.

Глостер прикусил губу.

– Проклятие! – взорвался он. – Ты отдаешь Мортимеру все развлечение и всю славу!

– О нет, – засмеялся Альфред. – У Мортимера это вызовет еще меньше любви ко мне, чем у тебя. Я хочу убедить его оставить Уигмор как можно скорее, имитируя отвод войск от Лестера.

– Он убьет тебя, если ты скажешь ему это! – негромко заметил Глостер.

– Вот почему я не собираюсь этого ему говорить. Барби передаст сообщение.

Барбара задохнулась, так как страх, который, как ей казалось, она превозмогла, сжал ее горло. Он хочет от нее избавиться? На лице Альфреда ничего нельзя было прочесть. Он только раз на нее взглянул, в то время как Глостер с опущенной головой продолжал кусать губы, выдавая скрываемые чувства. Мгновение она чувствовала боль в груди, но почти сразу успокоилась. Эта насмешка к ней не относится. Он морочит голову Гилберту.

– Ладно! Мортимер не убьет Барби. Но останется ли он в Уигморе просто потому, что ты или я пришлем письмо, в котором сказано, что он должен остаться?

– Вот почему на следующий день я последую за Барби с лошадьми для Томаса. Если Мортимер придет в ярость от предложения изобразить бегство от Лестера, я с ним поспорю. Я думаю, что смогу убедить его покинуть Уигмор.

* * *

Если бы главной целью Альфреда было добиться, чтобы Мортимер уехал из Уигмора, его привел бы в уныние оказанный ему прием. Действительно, Мортимер едва не вызвал его на дуэль, но этого не случилось хотя бы потому, что, разозленный выше всякой меры сообщением Барбары, он не вышел встречать Альфреда, когда тот приехал поздно ночью двенадцатого мая.