В конце концов, в святых книгах говорится, что бесы не такие уж сильные.

    Вот, к примеру, к их духовнику, отцу Митридату, они являлись после третьего кувшина вина, когда он не мог заплетающимся языком прочесть молитву…

    Орландина думала совсем о другом.

    За те несколько часов, пока они готовились к походу на нечисть, амазонка выяснила все подробности о Дьяволах, которые могла вспомнить сестра, заодно расспросив аборигенов, не исключая и одной пострадавшей – тетки уже не первой молодости.

    Выходило, что это создание ниже ростом, чем средний человек, особой силой вроде не выделяющееся и ничем, кроме рогов, не вооруженное. Правда, размер рогов указывался разный – от воловьих до маленьких козьих.

    Кроме того, по сообщению сестры, бесы имели свиное рыло. А как знает всякий, свинью надо бить именно по пятачку – это самое больное место у хрюшек.

    Впрочем, у нее были подозрения, что под личиной беса работает какой-нибудь приблудный разбойник, и этого она боялась даже больше, чем нечисти. Ведь нечисть всегда боится людей. Не говоря уже о том, что Орландина однажды с нечистью билась и победила.

    Орланда тревожно озиралась по сторонам. Лес был самым обычным. И деревья здесь росли тоже самые обычные. И цветы. Но уж если черт решил избрать его местом своего обитания, то дело, наверное, все же нечисто.

    Внезапно откуда-то донеслась песня. Пели как-то не по-человечески, с блеянием и подвыванием.

    – Это он! – взвизгнула послушница, выставив вперед крест.

    Орландина прислушалась. Пели по-куявски, а может, по-артанийски – и тот и другой языки наемница понимала с пятого на десятое.

    Эх да на кровати да мужик,

    Эх, с Дариною лежит.

    Эх, а не мил мне Мирох,

    Не купил мне серег,

    Зато мил мне Яган,

    Купил красный сарафан,

    Разложил меня на лавке

    Да яво примерить не дал!

    – Что он поет? – дернула сестра Орландину за рукав куртки. – Ты понимаешь?

    – Похабщину, – коротко ответила наемница.

    Песня резко оборвалась. Затем началась другая – на смеси греческого и латыни.

    Содержание ее было ясным и недвусмысленным, и щеки у послушницы заалели. Да и Орландина тоже почувствовала, что готова покраснеть.

    Место обитания нечистой силы они обнаружили неожиданно.

    Вроде перед глазами были густые деревья с подлеском, а вот теперь полянка с родником и наспех сложенной хижиной.

    Хижина как хижина.

    Ни черепов на кольях, ни серного дыма, ни пляшущих ведьм… Возможно, дьявол, поселившийся тут, был дьяволом миролюбивым, ценившим покой и не склонным творить зло? Может, даже, это какой-нибудь адский беженец, коему надоело служить князю Тьмы?

    Сестры осторожно заглянули в хижину. Но там не было ничего, кроме пустой амфоры и подстилки из свежей травы, видимо предназначенной для того, чтобы творить на ней непотребства с зазевавшимися крестьянками.

    – Невежливо вот так, без спросу, в чужой дом заглядывать-то, – послышалось у них за спиной.

    Обернувшаяся Орландина увидела стоявшего между двух старых пиний толстого волосатого субъекта с рогами.