– Да, мы в разводе.

– И давно?

– Полтора года.

– Как вы с ней встретились?

– Она прокурор. Я познакомился с ней во Дворце правосудия.

– Ага, союз правдоискателей, – сказала она, и Фалькону послышалась в ее голосе ирония.

– Мы топчемся на месте, донья Консуэло.

– Я так не считаю.

– Вы удовлетворяете свое любопытство…

– Это больше чем любопытство.

– Вы нарушаете процедуру. Здесь я  должен задавать вопросы вам.

– Чтобы выяснить, не я ли убила собственного мужа, – сказала она. – Или заказала убить.

Молчание.

– Ведь вы собираетесь просветить нас насквозь, старший инспектор. Вы будете копаться в делах моего мужа, залезете в его частную жизнь, разоблачите его мелкие грешки – его пристрастие к порнухе, к дешевым шлюхам, дешевым… дешевым сигаретам.

Она потянулась к столу, взяла пачку «Сельтас» и с силой пихнула в сторону Фалькона, так что та соскользнула ему на колени.

– И меня вы не оставите в покое. Я буду у вас главной подозреваемой. Вы же видели этот компромат. – Она указала на стоявший за ее спиной телевизор.

– Дом номер семнадцать по улице Рио‑де‑ла‑Плата?

– Вот именно. Там живет мой любовник, старший инспектор. Ведь вы, конечно, будете беседовать и с ним.

– Как его имя? – спросил он, доставая ручку и блокнот и наконец переходя к делу.

– Он третий сын маркиза де Пальмеры. Его зовут Басилио Томас Лусена.

Она произнесла это с гордостью, или ему померещилось? Он записал имя в блокнот.

– Сколько ему лет?

– Тридцать шесть, старший инспектор, – ответила она. – Вы начали, не дав мне закончить.

– Это и есть сдвиг с мертвой точки.

– Она встречалась с кем‑то еще?

– Кто?

– Прокурор.

– Полагаю, это не…

– Встречалась?

– Нет.

– Это тяжело, – сказала она, – по‑моему, это гораздо тяжелее.

– Что? – спросил он, злясь на себя за то, что попался на ее удочку.

– Быть брошенным женой, потому что ей лучше вообще ни с кем, чем с тобой.

Ее слова вонзились в него, как добела раскаленная игла. Он медленно поднял голову.

Сеньора Хименес обводила взглядом комнату, как будто попала сюда первый раз в жизни.

– Вы знали, что ваш муж принимает «Виагру»? – спросил он.

– Да.

– А его врач знал?

– Полагаю, что да.

– Вам, наверно, известно, какой это риск для мужчины за семьдесят.

– Он был здоров как бык.

– Но он сбросил вес.

– По предписанию врача. Холестерол.

– Он должен был очень следить за питанием.

– Это я следила за его питанием, старший инспектор.

– Но как ресторатору, при таком обилии всякой еды…

– Весь штат ресторанов нанимается и управляется мной, – сказала она. – Работников предупреждали, что всякий, кто даст ему хоть одну лишнюю крошку, будет без промедления уволен.

– И со многими пришлось расстаться?

– Они севильцы, старший инспектор, а севильцы, как вам, возможно, известно, редко принимают что‑либо всерьез. Мы лишились троих, прежде чем до них дошло, что это не шутки.

– Я сам, между прочим, севилец.

– Значит, вы долго жили за границей, раз так… посерьезнели.