– Да, именно так оно и звучит. Ней.

– Звони им, Хайнц. Я болван, звони им немедленно, пусть продиктуют по буквам.

Слегка изумленный такой горячностью коллеги, Штоссель набрал номер.

– Мюнхен… мисс, один шесть семь, пожалуйста… алло?.. алло?.. Шниганс? Это Кельн, Штоссель говорит. Этот чек в лыжном магазине. Оператор правильно продиктовал имя? Ней, да. Проверь… так?.. О’кей, спасибо. – Он озадаченно положил трубку.

– Ней, – повторил, удовлетворенно усмехнувшись, Ван дер Вальк. – Это имя – звучит до смешного по детски – одного из маршалов Наполеона. Он родился в Германии, в Сааре. И Келлерманн тоже. Я все думал, думал, что мне это напоминает.

– Ты имеешь в виду, что это он?

– И никто другой.

– Сбежал в Инсбрук. Это мероприятие выглядит довольно рискованным, но на самом деле оказалось абсолютно безопасным. Н да… а что же случилось с автомобилем?

– А уж это твоя работа, – все еще ухмыляясь, ответил Ван дер Вальк.

– Но у меня все автомобили проверены! – возмутился Штоссель. – Купленные, взятые напрокат, взятые взаймы и угнанные.

– Ты еще не знаешь и не будешь знать, пока кто нибудь не доложит тебе о том, что он угнан.

– Да, но…

– Как ты думаешь, какой самый лучший способ для того, чтобы избавиться от автомобиля, который можно легко опознать? Оставь его на улице такого города незапертым, и в течение трех часов его благополучно угонят, можешь не сомневаться. А для парня такого высокого полета новый «порше» – это всего навсего красивая игрушка, не более того.

– Понимаю. Неудивительно, что мы потеряли его… Как бы то ни было, у нас есть две зацепки. Мы теперь знаем, что он уехал вместе с девушкой. Найдем его, а значит, и девушку. А можно по другому. Я свяжусь с шефом, а потом позвоню в Инсбрук…

– Не надо. Я все сделаю сам.

– Но у тебя нет полномочий.

– А и не надо. Единственное, что нужно сделать, – это пойти к нему и сообщить, что вечеринка окончена. После чего драма благополучно завершится и девушка вернется домой к мамочке. Да и что все это, в конце концов? Просто прихоть богатого мужчины. Этакая романтическая эскапада. Так что девушка вернется в родные пенаты целая и невредимая. А вот он подвергается опасности попасть на первые полосы немецких газет, а это не смешно, Хайнц, сам понимаешь, так что не дай этой истории просочиться в прессу.

«Я словно попал из одного мира в другой», – подумал Ван дер Вальк, сидя в самолете. Он не мог поделиться с Хайнцем, но все говорило о том, что ключ к разгадке преступления еще не найден: декорации и свет совершенно неправдоподобные и мелодраматичные, тени чересчур огромные и резкие, а эмоции насквозь фальшивые. Если девушка исчезает, значит, совершено преступление; если она не изнасилована, или не убита, или не продана в рабство, или еще что либо подобное, значит, она похищена. Обезумевшие от горя родители, кричащие заголовки статей в прессе, сотни полицейских, пожарных и солдат в высоких ботинках прочесывают местность – на ноги подняты все. Жан Клод Маршал преступления не совершал. Обстоятельства говорят об обратном, но он уверен, что это правда. Вряд ли Жан Клод мог предположить, что германская полиция воспримет все настолько серьезно. Для него увезти с собой молодую девушку – это новые ощущения, совершенно новые обстоятельства, новый опыт. Но как все это выглядит со стороны – он этого и сам не знает. Жан Клод сбежал, и он уверен или хотя бы предполагает, что его будут искать. А в самом ли деле его будут искать? И кто? Полиция? Ему удалось довольно хорошо спрятаться, но все же он умудрился промелькнуть в деле, которое ведет Хайнц Штоссель, вплестись тоненькой ниточкой в лассо телетайпной ленты.